5

Маленькая книжечка карманного формата. Но убористым шрифтом. )))
И - да, я еще могу понять, когда сам текст занимает столько же места, сколько комментарии к нему... все-таки РАН издавала, не шарашкина контора какая... Но когда столько же места занимает предисловие - я это не понимаю. ))
Ну да ладно... Несмотря на - сама переписка весьма позитивное и оптимистическое дело. )) Значит, предыстория такая - в 1856 году княгиня приезжала в Россию с визитом, и на это время к ней приставили для сопровождения Одоевского. Завязались теплые, душевные отношения, и княгиня просила Одоевского присылать ей подробные письма-доклады с изложением того, что происходит в России. Одоевский с энтузиазмом взялся за дело. Переписка началась с того, что секретарь княгини осведомляется у Одоевского, получены ли ящики с рассадой клубники, которую княгиня выслала ему по договоренности, и благополучно ли рассада пережила это все. Клубника! которую Одоевский выпросил у германской княгини... несомненно, с какими-нибудь своими вечными (безумными проектами) научными исследованиями... ))) Это меня сразу восхитило и погрузило в эйфорию. )))
Ну, и дальше все идет в таком же духе. Одоевский пишет буквально обо всем - от самых злободневных политических проектов (на тот момент это подготовка волнующей всех крестьянской реформы, т.е. отмена крепостного права), до описания шляпок и кринолинов, не говоря уж о подробных известиях о членах царской фамилии, как они ему показались и как у них со здоровьем - в те моменты, когда он оказывался на каком-нибудь высочайшем приеме. )) Проекты экономического развития, анализ статистики, рассуждения о модной музыке и модных музыкантах (Одоевский горячо продвигает Бетховена, критически громя Верди, которого, видимо, считает попсой))) ), новинки литературы (однако, научной) и архитектуры (наконец, закончили строительство Исаакиевского собора), маскарады и парады... Оказавшись на репетиции церковного хора певчих, Одоевский немедленно погружается в расчеты, с какой скоростью распространяется звук, исходя из особенностей планировки здания, плотности воздуха, наличия той или иной толпы народа, и высчитывает, с какой задержкой в секундах должны вступать различные хоры, чтобы избежать какофонии - и все это, разумеется, считает необходимым подробно изложить в письме. Посетив мероприятие в Эрмитаже, он тщательно фиксирует декор и освещение, считая, что княгине безусловно будет интересно, какие именно плафоны соорудили для лучшего эффекта, он их даже зарисовал! ))) А княгиня взволнованно отвечает (в кратких записках, по причине здоровья) - непременно пишите мне еще, и как можно подробнее! ))
В этом чувствуется что-то такое трогательное... что-то даже диккенсовское... )) Как будто это персонажи со страниц какого-нибудь его романа - два пожилых чудака.)))
Ну, еще княгиня просила Одоевского заведовать учрежденным ею пенсионным фондом - для оказания помощи лично к ней обратившимся нуждающимся, об этом он тоже регулярно докладывает.
К сожалению, эта занимательная переписка продолжалась недолго - два года, и прервалась в связи со смертью княгини.

"По моим весьма глубокомысленным наблюдениям - кринолины несколько поуменьшились; их доводят до фанатизма, но не до отчаяния, как в прошлом году; в гостиных сделалось просторнее, и архитекторы отложили пока в сторону проекты о расширении дверей. Другое важное замечание: дамские шляпы участвуют в общем прогрессе человечества и двинулись вперед, словом, имеют намерение действительно прикрывать голову, что у нас право не безделица; этой зимой одна девушка, простояв на морозе, с фантомом шляпки на голове, возвратилась домой с белой горячкой; с ней случилась болезнь небывалая: застужение мозга."

"Люди способные и годные для одной эпохи... делаются бесполезными, даже вредными в другую эпоху; часто даже самая их опытность не приносит пользы, ибо принадлежит к такому состоянию вещей, которое более не существует, и не достигает цели."

"Я всегда радуюсь, когда государь отправляется на охоту, ибо считаю это совершенно необходимым при его огромных кабинетных трудах. Свежий воздух и движение нам столько же нужны, как пища, а, как говорил Император Александр Павлович, русский император должен быть всегда здоровым."