3.5

Господин Чудаков очень прочно обитает в материальном овеществлённом мире, и через призму его восприятия реальности даже потребительское отношение к предметам вокруг не выглядит таким уж мелочным. В его ностальгическом мире — ух, а вот мы в старые времена ого-го! — всё выражается через какие-то предметы быта. Масло было жирнее, лапти прочнее, а люди умели обращаться с вещами лучше, чем сейчас обращаются друг с другом. Как-то он умудряется показывать отношения человечков между собой и их умонастроения именно через эти бытовые мелочи. Почитать про культурологические бытовые «крохотки» — весьма любопытно, даже не сильно раздражает постоянное брюзжание, что всё сейчас накрылось медным тазом, а раньше деревья были больше. Так что настроение и познавательно-бытовая база в романе на отличненько.

Всё остальное же — увы. Как я поняла (что следует из текста и из послесловия), автор задумал книжку, как определённый срез воспоминаний, собирался написать сюжет и даже сделал к нему кое-какой зачин… Но потом увлёкся рассказами о ложечках, банях, дяде Ване, чеченах, картине, корзине, картонке и маленькой собачонке, так что на сюжет положил что-то такое сомнительное, что в 19 веке использовалось, а сейчас уже всеми забыто. И сюжет ни во что не сложился, а рассказы про лапти и стекольщиков начали перемежаться какими-то хвастливыми стандартными баечками из студенческой жизни, а вылилось это всё в чудовищное послесловие, которое вроде как дневничок. В нём автор скромненько так пишет, что он такой весь из себя чеховед, что сам стал писать, как чехов, и вот этот меня писатель похвалил, и вот этот похвалил, и вот этот похвалил, и премию я получил, ребята, кажись, я новая звезда литературы мирового масштаба, а ну все преклоняйтесь перед моим отточенным стилем. И ничего, что хвалят его друзяшки ещё с универских и рабочих времён, а премию выдают тоже его друзяшки, второй же Чехов, ну! Как-то это бахвальство разом половину удовольствия от прочтения книги отбило, и не то чтобы уж это удовольствие было огромно и велико. С Чеховым точно ничего общего, вода водой, про детали и ностальгию почитать можно, хотя у половины баечек видны огромные преувеличения, дескать вот ТАКУУУУУУУЮ рыбу я поймал, размером с Монголию.

Так и выходит, что я человек мелкий и мелочный, не понравился мне это выпендрёж, и рестроспективным взглядом на только что прочитанное я вижу уже не кропотливую работу по сохранению воспоминаний о вещественных мелочах, а крохоборство, постоянное самовосхваление и образ человека, который пытается многое из себя строить, а на самом деле всю жизнь бултыхался, как какашка в проруби, настоящий оппортунист, который при этом очень любит обругать всех и вся, но только когда никто этого не услышит или, не дай бог, неприятно о нём не подумает.

А книжка… А что книжка? Почитать один раз можно. Напомнило мне популярные раньше очерки «из жизни вещей», смешанные с комиксами о супергерое человеке-Чудакове.