4

Написать рецензию на роман «Отягощенные злом или Сорок лет спустя», на мой взгляд, решительно невозможно. И поскольку мы с вами вступаем на скользкую почву пресловутых «Синих занавесок», то заранее предупреждаю, что все написанное ниже всего лишь интерпретация. Одна из многих.

Итак, структурно произведение делится на 2 части: рукопись астрофизика Манохина (1980е) и дневник лицеиста Мытарина (2030е). Объясняю это на берегу, потому что, читая этот текст, я совершенно потерялась во времени и местами склонялась к тому, что речь идет о стыке 19го и 20го века. Авторы упоминают лишь 30е годы без уточнения.

По атмосфере «ОЗ» представляет собой адскую смесь мистического Булгакова и остросоциального Оруэлла. В 1980х Манохин сталкивается с Демиургом, неким сверхсуществом, недвусмысленно отсылающим своим внешним видом, поведением и манерами к Булгаковскому Воланду. В услужении у него мифологический библейский персонаж с псевдонимом Агасфер, который с блеском объединил в себе черты Коровьева и Бегемота. Только вот в отличие от булгаковских более везучих коллег по мистическому цеху, Манохин из-за своей гордыни застрял в гостях у Демиурга надолго. Заметки астрофизика полнятся не только странностями и несусветностями, которые происходят в его присутствии, но также и историческими вставками из жизни Агасфера и повлиявших на него религиозных авторитетов. Еще один реверанс в сторону Булгакова.

Теперь Мытарин. Тут немного проще. Молодой человек, который восхищается своим наставником и решает написать что-то вроде психологического портрета и одновременно записок о жизни выдающегося педагога Г.А. Носова. Его графоманский энтузиазм совпал по времени с социальным кризисом – общественным протестом против новой и активно развивающейся субкультуры. Флора – миролюбивое сообщество, в котором разрешено все, ровно до того момента, где начинается свобода другого человека. Вкратце девиз Флоры можно сформулировать как «Делай то, что хочешь делать, только не мешай другим». В целом, субкультура что-то вроде ньюхиппи, где в ходу и наркотики, и любовь к природе, напрямую сказавшаяся на жаргоне последователей. Главная претензия общества к Флоре – это то, что фловеры не желают жить работой. Они обитают в палаточном городке, перебиваются низкооплачиваемых подработками и то, только по необходимости, когда нужны деньги на еду. По сути, у Флоры совершенно другая система ценностей, в которой не ставится во главу угла материальное благополучие и социальный статус. Вместо них в системе приоритетов – свобода и гуманизм (принятие и понимание). Со стороны субкультура шокирует своим внешним видом и нравами, но Стругацкие предполагают, что общество именно с такими ценностями ждет нас в будущем. При благоприятном раскладе, разумеется.

Дальше...

Две истории взаимосвязаны через Мытарина, который параллельно со своим дневником читает рукопись Манохина, полученную от Г. А.. Обе истории чередуются небольшими отрывками, которые лишь местами символически связаны. Что впрочем не мешает двум историям, в конечном итоге, слиться в одну.

В линии Мытарина хотелось отметить акцент на социальном переломе, участником которого становится рассказчик. Несмотря на внешнюю непривлекательность Флоры, ее ценностная структура действительно выглядит прогрессивной по сравнению с действующей. Однако, существующая структура еще очень сильна и крепка и появление конкурирующей «идеологии» заставляет ее бороться за место под солнцем. Причем самыми действенными и жестокими методами. И вот здесь мне очень запала мысль, вычитанная в комментариях к «ОЗ» о том, что Стругацкие в своих более ранних произведениях призывают бороться действовать, идти вперед. А здесь будто бы внимание их сосредоточено на мимолетном мгновении перелома. Когда человечество оказалось на перепутье и пока непонятно, какую дорогу оно выберет. И здесь авторы призывают не мчаться сломя голову, а наоборот. «Замереть и прислушаться», прочувствовать этот момент и то, неповторимое, что вершится здесь и сейчас.

В линии Манохина очень любопытны параллели с Булгаковым, много мыслей и рассуждений резонируют с родителем Воланда. Вроде невозможности существования света без тени, аверса без реверса, добра без зла. И как эта самая невозможность отказаться от вынужденного зла тяготит Демиурга, который и хотел бы сотворить что-то абсолютно доброе, но, увы, он «ограниченно» всемогущ и бессилен перед Космосом. С другой стороны верно также то, что и добра он на протяжении всего романа не творит. Хотя неизвестный, но талантливый художник по имени Адольф Шикльгрубер особенно доставил, также как и многочисленные цитаты из других литературных и философских трудов. В целом образ Демиурга получился любопытным, но каким-то незавершенным. Вроде бы он проговаривает, что ищет. Но зачем он это ищет – отдельный вопрос.

Писалось произведение ясное дело на злобу дня. 1986 год. Переломнее некуда. Но я склонна согласиться с некоторыми критиками романа в том, что «Отягощенные злом» были бы понятнее без этой чехарды двух историй, постоянно сменяющих друг друга. Читать «ОЗ» сродни сборке шкафа из «Икеи» - хочешь, не хочешь останутся лишние детали, назначение которых непонятно. Именно за счет абстрактной и расплывчатой инструкции.

ИТОГО: Рекомендуется после глубокого знакомства с творчеством Стругацких. Иначе многие аллюзии и эволюция взглядов авторов останутся за бортом. Да и специфическая форма повествования, на мой взгляд, требует, как минимум предварительного знакомства с «Улиткой на склоне». Не говоря уже о парочке прочтений «Мастера и Маргариты»)