5

И? Как писать рецензию на эту книгу? Тут не прокатит вариант "садишься и пишешь".
Кто я и где?
И кто мы все?
И в какую зиму мы однажды взяли и выросли?

eerste. Главный герой - десятилетний Томас, у которого год назад умерла мама. И в класс к которому переводится новый мальчик Пит Зван - его будущий лучший друг. Еврей. Еврей, которому повезло. А его семье - нет. Какие трудности могут подстерегать ребёнка в послевоенном Амстердаме? С чем ещё можно столкнуться, если тебе десять, отец уехал на заработки, тётя слишком похожа на маму, странный нелюдимый приятель становится лучшим другом, а его двоюродная сестра Бет - девчонкой, в которую ты по уши втрескался? Это была бесконечно длинная зима: с новым учителем, который явно не сторонник евреев, с разбитыми об лёд коленями, со странным большим домом новых друзей, с походами в кино и грустными вечерами, полными фотокарточек и детских слёз. Когда ещё ничего толком не понимаешь... кроме того, что тебе до ужаса плохо.
tweede. Если человек уезжает в другую страну ради собственного блага, никого заранее не предупредив - можно ли это назвать предательством? Если человеку хочется жить там, где никто не будет считать его ненужным инородным телом, никто просто не будет обращать на него внимания. И если человек уезжает, чтобы помнить тебя и скучать? И чтобы надеяться на встречу, которой, вероятно, не будет. Заслуживает ли он прощения, если вам по десять... но вы были друг для другу первыми настоящими друзьями?
derde. По общим ощущениям не похоже ни на одну из ранее мною прочитанных книг о детях времён войны или в послевоенное время. Это вообще ни на что не похоже. Наверное, дело не в Голландии даже, а в том, что основной акцент был сделан именно на то, каким образом меняется главный герой. Как он переживает смерть матери, переезд отца, новые знакомства, другую жизнь, вокзалы, чужие города, грустные рассказы, суровую правду о войне... Наверное, когда нам по десять, все личные проблемы приобретают статус проблем мирового масштаба. Всё кажется нелогичным, странным, иногда - нерешаемым. Непростительным. И вообще, самым ужасным. Но чем дальше...
vierde. Язык книги именно такой, каким бы всё мог рассказать очень смышлёный мальчик десяти лет. Нет философии о геноциде, хоть она и предполагается, но рассказы Звана, его сестры и разговоры учителя сами обо всём говорят. Да, именно так бы всё и рассказал многого непонимающий уличный мальчик-"полусирота", умеющий хорошо чувствовать... и немного сквернословить)
vijfde. Книга изначально была написана как детская. Пожалуй, да, нет в ней ничего такого, что смогло бы потрясти неустойчивую детскую психику, так что детям читать можно. Но, наверное, они много чего не поймут, будь то выходки главного героя, поведение отца Томаса, разговоры Звана или строгий характер Бет.
Я жалею, что не прочла книгу этак в феврале, когда было так же холодно, как и на этих страницах. И настроение было соответствующее. Впрочем, я пока в Забайкалье, а тут сейчас не менее холодно:)
А, ещё Томас мог и развеселить читателя:

— И уж пожалуйста, будь с этой девочкой как можно любезнее, — говорит она. — Если она не очень красивая, то скажи ей: какие у тебя красивые глаза! А если она хороша собой, то скажи ей: какие у тебя добрые глаза! Хорошенькие девушки часто боятся, что все видят только их хорошенькое личико.
— Она страшна как смертный грех, — говорю я.