3

Мне было 20, я увлекался Чаком Палаником и думал, что меня ничем не удивить. "Попробуй Уэлша..." бросил как-то товарищ, в ответ на мой восторженный отзыв о "Колыбельной". И я попробовал. "Евротреш" и "НДС-96" заинтриговали но не оттолкнули. Вскоре я вышел из книжного магазина с небольшой оранжевой книженцией и направился на пары.
И тут началось. Я вляпывался в истории с дном шотландского общества, бывал в трипах конченых Эдинбургских наркоманов, наблюдал за их мерзскими совокуплениями, я смотрел на забавы старых извращенцев, я сопереживал фрикам.
Я почувствовал себя героем Эвана Макгрегора из "На игле", ныряющим в унитаз. Грязь, наркотики, секс и извращения, приправленные фантастикой стали привычными настолько, что я даже смог найти что-то лирическое в новелле "Умник".

Ирвин Уэлш занял место в моем скупом литературном воображении, оно где-то в вонючем туалете наркопритона с кучей использованных шприцов и использованых презервативов. С тех пор "Эйсид Хаус" так и остался единственной книгой Уэлша, которую я прочел.

Мне понравилась экранизация "На игле", я проникся "Грязью", но к книгам этого опасного лысого парня меня более не тянет.