4.5

Тяжко до того, что невозможно читать, не отрываясь, как воздух необходимо выходить на улицу, дабы подышать, оглядеться и удостовериться, что вот прямо сейчас вокруг относительно мирно и спокойно. Страницы пропитаны болью, смрадом, какой-то едкой фатальной неизбежностью...

Не так уж мало таких людей, которые навсегда отравились трупным дыханием войны, и возврата к прежнему для них нет, да и невозможен этот возврат... И нутром вроде понимаешь, что двух правд нет, что-то этого страшная непоправимая ошибка, но соль в том, что правда у каждого своя, и каждый воюет за свою. И люди-то ведь не глупые, но

... так же, как многие, - предоставлены самим себе, одному своему крошечному опыту.

Совершенно оголённый, мучительный, острый, злой монолог Сапожкова в пятой главе. Читать, размышлять, спорить, соглашаться...

Берущая за нутро встреча Рощина и Телегина на вокзале, когда простые два слова "Спасибо, Вадим", отзываются внутри болью как от удара под рёбра...

Сам Телегин такой простой, верный себе, понятный. Немного завидую подобным людям, они из категории несомневающихся. Поступок Ивана Ильича относительно поручения Гымзы прост с точки зрения военных порядков - есть приказ, выполнять, - и совсем не прост с моральной точки зрения. А Телегин берёт и делает. И не сомневается. В сомнениях столько боли...