4

Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ...

М. Ю. Лермонтов

Те, кто интересовался биографией Толстого, знают, что он служил на Кавказе. Лев Николаевич был очарован этим краем, его природой и местными жителями, как русскими, так и кавказцами. И хотя Хаджи Мурат реальная историческая личность, у Толстого он получается как квинтэссенция благородного горца. Можем ли мы говорить о симпатии к нему? Ведь он убийца сотен русских солдат. Но автор рисует его вызывающим уважение за храбрость, отчаянность и военную смекалку. И все же проскакивают в его словах и поступках мысли, которые характерны только для представителей ислама. И это не только осуждение нарядов русских дам, но и отношение к застольям, гостеприимству. Это заставляет задумываться над истинными мотивами этого человека.

Все же Хаджи Мурат оставался просто пленником, хоть и привилегированным. Его, на чьем счету не один десяток солдатских жизней, использовали в политической игре верхов, вместо суда и наказания. И не дождавшись хоть каких-либо действий, он решает взять свою судьбу в свои же руки. А с каким хладнокровием он убивает тех, с кем до этого виделся, прогуливайся и кому улыбался. Конец же известен. Хотя назидательное таскание головы горца по городам и весям должно было быть негласным предупреждением, многие осудили это. И я с этим согласна, он и так поплатился жизнью, зачем же еще и надругиваться над телом.

Толстой не отступается от своих привычек, в его произведениях мы видим особую любовь к простому люду, и неприязнь к верхам. И в "Хаджи Мурате" я увидела это как никогда четко. Особенно меня поразило презрение с которым автор писал о Николае I. В его глазах он был просто самовлюбленный волокита-толстячок.

Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал

Но самое первое о чем я вспомнила после прочтения - это история Сноудена. Думаю я не первая, кто пришла к мысли, что ничего-то за полтора столетия не изменилось. Ни в России, ни, собственно говоря, в Чечне.