2

Очерк был написан Уэллсом после вторичного посещения России в 1920 году (до этого был в 1914), что позволило ему провести сравнительный анализ ситуации до и после революции.
Он пишет:

Основное наше впечатление от положения в России — это картина колоссального непоправимого краха.

Но почему-то не ставит это в вину большевикам, хотя тут же пишет:

Громадная монархия, которую я видел в 1914 году, с ее административной, социальной, финансовой и экономической системами, рухнула и разбилась вдребезги.

Дальше — больше:

Смертность в Петрограде — свыше 81 человека на тысячу; раньше она составляла 22 человека на тысячу. Рождаемость среди недоедающего и глубоко удрученного населения — 15 человек на тысячу; прежде она была почти вдвое больше.

Но кто виноват в этом?

В большинстве случаев коммунисты несут не бóльшую ответственность за эти злодеяния, чем, скажем, правительство Австралии.

Ах, вон оно что.

Всем английским любителям музыки знакомо творчество Глазунова; он дирижировал оркестрами в Лондоне и получил звание почетного доктора Оксфордского и Кембриджского университетов. Меня глубоко взволновала встреча с ним в Петрограде. Я помню его крупным, цветущим человеком, а сейчас он бледен, сильно похудел, одежда висит на нем, как с чужого плеча.

Так кто, говорите, морит его голодом, правительство Австралии?

Ни у крестьян, ни у духовенства нет никакого творческого начала. Что касается остальных русских, как в самой стране, так и за ее пределами, — это пестрая смесь более или менее культурных людей, не связанных ни общими политическими идеями, ни общими стремлениями. Они способны только на пустые споры и беспочвенные авантюры.

В общем, все русские плохие, хорошие только большевики.
Местами читаешь и узнаёшь современную Россию, хотя прошло 95 лет:

Нехватка медикаментов и предметов ухода ужасающая, половина коек пустует оттого, что большее количество больных обслужить невозможно. Не может быть и речи об усиленном, подкрепляющем питании, если только родные каким-то чудом не достанут его и не принесут больному.

Самое смешное, что электрификацию, одно из положительных достижений большевиков, Уэллс принял скептически:

Осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего.

Остаётся впечатление, что я прочитала опус иностранца, плохо представляющего, где он был, но не потому, что он не видел окружающей действительности — не хотел видеть. К сожалению, это первое произведение Уэллса, с которым я имела честь познакомиться. Надеюсь, фантаст из него лучше, чем публицист. Мечтательность полезнее фантасту.
Что касается большевизма — я бы сравнила его с христианством. Ранний большевизм, если судить по Уэллсу, был хорошим начинанием — отмена торговли (сравните, как Иисус изгнал торговцев из храма), общее хозяйство (накормил голодных рыбой), человек человеку товарищ (братья и сестры). Затем большевизм принял террористическую форму, не щадя ни старых, ни малых (сравните с инквизицией и крестовыми походами). Хрущёвский и брежневский периоды можно сравнить с возникновением протестантизма и общей гуманизацией церкви. А перестройку с современной церковью (всё равно какой: в католичестве — педофильские скандалы, в православии — ролексы и ягуары, в скандинавских церквях — венчание геев и священники-женщины). Не знаю, что будет с христианством, но что произошло с большевизмом, мы все прекрасно помним.
И возвращаясь к "России во мгле", в последний раз цитирую автора, который так писал о наших предках, а заодно и о будущем России:

Крестьяне совершенно невежественны и в массе своей тупы, они способны сопротивляться, когда вмешиваются в их дела, но не умеют предвидеть и организовывать. Они превратятся в человеческое болото, политически грязное, раздираемое противоречиями и мелкими гражданскими войнами, поражаемое голодом при каждом неурожае. Оно станет рассадником всяческих эпидемических заболеваний в Европе и все больше и больше будет сливаться с Азией.