5

Отличный, очень смешной роман о похождениях римских проходимцев. Правда, весьма фривольный, но таковы уж были эти римляне. И черт побери, хороши же были, собаки.

Понятно, почему это произведение до сих по популярно и пережило почти две тысячи лет суровой христианской морали. Этот авантюрный, во многом реалистичный роман, помимо огромного количества сексуальных сцен или ссылок на них (причем секс, по большей части – гомо), содержит в себе много юмора, равно как и довольно зрелых рассуждений о природе окружающей нас действительности.

Дальше...

Это дичайшее смешение самых разных жанров, от любовного романа, до треша малобюджетного кино. Фальшивые самоубийства, терзания главгероев по поводу предательства их возлюбленных, сцены с погонями, драками, выдачей себя за беглых рабов, владельцев африканских плантаций/ обжорство на пирах/ ругань и перебранки/ философствования на разные темы и даже разговоры главгероя с собственным членом, это не считая поэтических включений. Да да – римляне прекрасно умели совмещать поэзию с разнузданной половой жизнью.

Здесь нет пафосного тягучего размеренного гекзаметра Гомера, разве что в напыщенных поэмах, время от времени встречающихся в тексте – диалоги живые и весьма забавные. Так что продираться сквозь текст не нужно – язык очень легкий.
Очень жаль, что до нас дошли только небольшие отрывки романа. Множество сюжетных линий остались за бортом сохранившихся отрывков, так что ни о предыстории героев ни о концовке ничего не известно.

Юмор

Юмора в книге много, самого разного. И довольно-таки тонкие шутки и курьезные сцены драк/перебранок персонажей друг с другом.
Как, если не с юмором, воспринимать следующие мысли ГГ:

Только малочисленность ее свиты немного меня успокаивала. Если бы они захотели на нас покуситься, то против нас, каких ни на есть, но мужчин, — были бы всего-навсего три слабые бабенки. Мы, несомненно, были боеспособнее, и я уже обдумал расстановку сил на случай, если бы пришлось драться: я справлюсь с Квартиллой, Аскилт — с рабыней, Гитон же — с девочкой…

(девочке по тексту – 7 лет, Гитону - 16).
Или вот этот пассаж Аскилта в адрес Энколпия:

«Замолчишь ли, ночной грабитель, никогда не преломивший копья с порядочной женщиной, даже в те времена, когда ты был еще способен к этому!»

Или вот это:

«когда мы пришли на форум, где увидели целые груды товаров, недорогих, но сомнительного качества, что, однако, легко было скрыть в наступивших сумерках.

- Разве не образец хорошего юмора?

Вот это звучит довольно забавно:

Сожительница моя что-то нос задирать стала. Поэтому, если любишь меня, отделай ее в стихах, чтоб она устыдилась…

А вот главгероя секут плетьми и его реакция:

Что до меня, то первые три удара я переварил с мужеством истинного спартанца.

– Разве не прелесть?

ГГ встречает старого знакомого:

Он не стал рассматривать ни моих рук, ни лица, но тотчас же направил свои взоры на другое место и, приветливо пожав его, сказал:

Или вот это:

На помощь к нашему защитнику бросились его слуга и еще два-три пассажира; но последние были очень слабы и более поощряли к борьбе, чем действительно помогали ему.

А вот зависть одного героя к достоинствам другого:

Ибо он обладал оружием такой величины, что сам человек казался привешенным к этому амулету.

В финальной же части сохранившихся отрывков текста ГГ пытается устыдить свой собственный член, который «предательски» не захотел работать в самый ответственный момент, оскорбив тем самым знатную даму.

Что тоже, согласитесь, весьма забавно.

Реализм

Не стоит думать, что книга целиком и полностью состоит из сцен секса, обжорств и приключений. Книга написана в довольно реалистичном ключе – весьма разумные диалоги и монологи героев являются тому прекрасным подтверждением.

Здесь и откровенное презрение к философии – к примеру, вот что хочет увидеть на своем надгробии один из персонажей книги – Трималхион (трижды противный):

...Благочестивый, мудрый, верный, он вышел из маленьких людей, оставил тридцать миллионов сестерциев и никогда не слушал ни одного философа.

Никакого заигрывания с ученостью – честно и открыто – не слушал ни одного философа. Без пафоса.

Мало того, что простые люди не чтят философов в книге, так они еще и начинают забрасывать поэта Эвмолпа камнями, как только он начинает декламировать свои стихи (или цитировать поэтов).

А вот и сам поэт Эвмолп, вспоминая увиденное «орудие» Аскилта и реакцию окружающих на него в банях говорит:

«Настолько выгоднее упражнять уд, чем ум.»

И сам поэт этот – нищий.

А вот разумная реплика о преподавании предметов в учебных заведениях:

Ибо, начни учителя преподавать не то, что нравится мальчишкам, — «они остались бы в школах одни», как сказал Цицерон.

– чем не общество любого времени (и современного в том числе)? Ну не было и не могло быть в истории человечества периода, когда все поголовно читали стихи и искренне интересовались науками.

А от еще вполне современная сценка – вышеупомянутый Трималхион ругается со своей то ли женой то ли сожительницей:

Как? Позабыла, что ли, эта уличная арфистка, кем она была? Да я ее взял с рабьего рынка и в люди вывел!

Конечно же, восторг вызывает не стремление жителей древнеримской империи побить назойливого поэта камнями и не пренебрежительное отношение к философии, да и в ссорах и перебранках нет ничего потрясающего – впечатляет другое – реалистичное отображение общества, в котором живут герои, без приукрашивания. Как есть.

Философия

А вот что герои думают по поводу окружающего их мира.

Труппа играет нам мим: вон тот называется сыном,
Этот отцом, а другой взял себе роль богача…
Но окончился текст, и окончитесь роли смешные,
Лик настоящий воскрес, лик балаганный пропал.

Весь мир театр, а люди в нем актеры. Да да – в первом веке тоже об это знали.

А вот о разделении людей на своих-чужих. А заодно и о том, что на литературу и в древние времена смотрели в обществе пренебрежительно.

ибо ни один не одобрит того, кто на него не похож. Затем те, кто стремится лишь к обогащению, не желают верить, что есть у людей блага выше тех, за которые держатся они. Превозносите сколько угодно любителей литературы — богачу все равно покажется, что деньги сильней ее…

А вот тут вообще экклезиастовское:

Одному в сражении изменяет оружие. Другого погребают под собой развалины дома в тот миг, когда он дает обеты богам. Иному приходится испустить непоседливый дух, вылетев из повозки. Обжору душит пища, умеренного — воздержание. Словом, если поразмыслить, то крушения ждут нас повсюду. Правда, поглощенный волнами не может рассчитывать на погребение. Но какая разница, чем истреблено будет тело, обреченное на гибель, — огнем, водой или временем? Что там ни делай, все на одно выйдет. Пусть даже могут растерзать тело дикие звери… Но разве лучше, если пожрет его пламя? … Так не безумие ли заботиться о том, чтобы малейшая частица нашего тела не оставалась без погребения?

Полезность

Роман интересен прежде всего взглядом на жизнь разных слоев общества римской империи глазами самого жителя этой империи.

В частности, как соотносились раб-вольноотпущенник-господин. Парадоксально, но при системе рабства в римской империи социальный лифт мог вознести вчерашнего раба, а сегодня вольноотпущенника – в миллионеры, ребенок вольноотпущенника (даже не миллионера) – мог стать государственным деятелем или даже императором. Представьте себе, что завтра сын дворника станет президентом. В настоящем развитом обществе это в принципе невозможно. Настолько социальные касты закрыты фактически при видимой открытости.

А как свободно и спокойно относятся римляне к сексуальной жизни. Вот где настоящая толерантность. И при все при этом римляне отнюдь не вымирали и рождаемость не падала. Танцовщицы и танцовщики, рабы и рабыни, землевладельцы и проститутки в лупанарах– все спят со всеми. Никаких ограничений надуманной морали.

Вот к примеру, что говорит Трималхион (бывший раб, ставший вольноотпущенником и разбогатевший:

И все же четырнадцать лет был я любимчиком своего хозяина; ничего тут постыдного нет — хозяйский приказ. И хозяйку ублаготворял тоже. Понимаете, что я хочу сказать. Но умолкаю, ибо я не из хвастунов.

А еще можно со страниц книги подчерпнуть представления о красоте в римской империи из первых, так сказать уст. Автор довольно детально описывает ряд персонажей – можно представить себе эталон красоты того времени. К примеру Гитон – кудрявый. Кудрями же увенчана и описываемая Энколпием красотка, дожидающаяся его в чаще:

«брови — до самых скул, и над переносицей почти срослись;»

Представьте себе эдакого Брежнева в юбке.

А еще Петроний, за две тысячи лет до современных авторов, частично использует прием "попаданца", схему весьма и весьма популярную у современных авторов. Герои - по сути, проходимцы, постоянно попадают то на пиры, то на оргии, а чаще и туда и туда одновременно, при этом не прикладывая к этому никаких усилий.

Ну и самое главное - книга фактически является первым дошедшим до нас романом. Так что читать ее очень и очень интересно.