4

ЩИТ. Иоганн Вайс
Гестапо обложило все выходы,
но Штирлиц вышел через вход
Книга так названа не случайно, ведь именно в единстве защиты и нападения и есть необходимый баланс для успешной работы разведчика, находящегося в тылу врага, в тяжелое для всего человечества время, время Мировой Войны.

Щитом для советского разведчика, или доспехами, как называет его сам Кожевников, здесь выступает Иоганн Вайс . Но «доспех» постепенно обретает индивидуальность, отличную от Белова, и живет уже своей жизнью, следит за духовной модой, которая должна выражать не вкусы ее владельца, а указывать его место в обществе, решает как поступить в той или иной ситуации, что сказать или сделать, чтобы половчее сойти за наци. Даже напившись, он себя контролирует. Сдержанность Вайса принималась собеседниками за ограниченность, а рассудочность за чисто национальный практицизм.

Скромный, исполнительный помощник мастерской Вайс отправляется в Третий Рейх вместе с последними репатриантами из Риги. Хорошо характеризуя себя с практичной, присущей истинным немцам, стороны, провозя мимоходом контрабанду гестаповца Папке, ловко используя даже незначительные связи, устраивается простым шофером, угождает майору Штейнглицу, и уже не за горами головокружительная карьера в абвере, а затем и СД.

Вайс знал термитную и газовую сварку, умел определить марку стали по излому, с точностью лекальщика отшлифовать деталь.

Воу-воу, полехче, автор, совершенство Вайса прям таки не знает пределов, нет у немцев таких вещей или областей, где бы он не разбирался, и автомобильное дело, и печатная машинка – все ему подвластно. А так же общая наблюдательность, умение анализировать, видеть за незначительным большее, делать выводы и далеко идущие прогнозы. Иоганн также смел, но в пределах разумного, практичен и осмотрителен, и если ему будет предоставлена честь быть чем-нибудь полезным рейху, он оправдает это высокое доверие всеми доступными для него способами.

Ну а чтобы нам не показалась жизнь Иоганна медом, и мы не привыкли, будто ему все легко дается, автор постоянно напоминает что ему приходилось ежедневно и ежечасно вести опасный турнир со множеством противников.
Но он везунчик, хотя и ходит по краю - взять хоть «Штыря» или Ольгу «Спицу» - оба могли бы стать очередным провалом Вайса. А как же коспирация, отчего такая уверенность что танкист, попавший в окружение, что командир, взятый в плен, не выдадут? А заключенные? А люди в спецшколе, уже наполовину предатели? Они не только не сдают его, но и будут свято хранить его тайну, угу.

Вы забыли о том, что быть немецким оккупантом не только заманчиво, но и в высшей степени опасно для жизни.

Иоганн легко взбирается по крьерной лестнице и меняет начальников, – Штейнглиц, Лансдорф, Шелленберг, Гиммлер, наверное добрался бы и до Гитлера, да война кончилась. И даже некоторых сживает, взять хоть Лансдорфа, застрелившегося от расстройства, что не раскусил Вайса!

Лансдорф долго, внимательно разглядывал Вайса. Потом сказал с сожалением:
— Да, ты прав. Ты типичный немец. Тебя можно было бы выставить в расовом отделе партии как живой образец арийца.

МЕЧ. Александр Белов
Штирлиц вытащил записку Мюллера.
Мюллер кричал и вырывался.
Ну а разящия меч, под прикрытием Иоганна, это наш, советский парень, разведчик Александр Белов. Такое альтер эго Иоганна Вайса, его светлая сторона.

Многие скажут, что книга полна советской пропаганды. Да, это так, а почему бы и нет? В этом и есть особый шарм жанра. И почему всем нациям можно гордиться собой, а у нас сразу пропаганда, совок! Что автор должен был разворошить грязное белье СССР? А как же национальное самосознание, патриотизм, в конце концов? Это роман про советского разведчика! Ну неужели он должен вызывать какие то другие эмоции, кроме восхищения? А я вообще неровно дышу к тем, кто мастерски притворяется плохишом.

И сам он волнуется, и все за него волнуются: а сумеет ли этот парень, такой русский, сыграть роль немецкого фашиста Иоганна Вайса? Ведь во всем его облике нет ничего, что могло бы помочь ему сыграть эту роль. Всем здесь, вероятно, приходило в голову, что трудновато будет Белову, с его добродушной физиономией и грустно-задумчивыми глазами, выступить в роли немецкого офицера, строптивого, надменного, властного.

Да и кто может это представить – каково вживаться в ряды врага, любезничать с ним, когда на твою страну нападают, твой товарищ гибнет, твоих соотечественников мучают в концлагерях, и нельзя даже погибнуть в борьбе, чтобы не пропали впустую все усилия, затраченные на внедрение?

От него, советского разведчика, сейчас требуется неизмеримо большее — спокойствие. Подвиг бездействия, подвиг выживания, подвиг молчания, когда все в нем, каждый его нерв кричит.

Казалось бы, какая между ним и Вайсом разница, но в то время как Иоганн – расчетлив, рассудочен, хладнокровен, Саша горяч и имульсивен. Иоганн не трус, но Саша настоящий отчаянный храбрец. Там где Иоганн трудитсяво славу абвера, Саша работает на чекистов. Где ефрейтор Вайс запугивает военнопленных, Белов достает для них письмо от жены из дома и вербует в свою диверсионную сеть. Хотя Вайс и повелевает их тандемом, Саша периодически мешает своими необдуманными выходками, а Иоганн вечно мешает ему быть человеком.

Эта зависимость от того себя, к которому он не мог преодолеть чувства враждебности и презрения, иногда … изнуряла духовные силы.

Даже его жизнь теперь не его вовсе, а народная, погибнет он – погибнут еще многие. Ведь сам по себе он ничего не значит, что бы там о себе ни воображал, какой бы эффектной, героической ни казалась ему собственная гибель. Бездейственность – вот главная задача, о чем не устает повторять Кожевников.

У Белова только один начальник – Барышев, благополучно доживший до возвращения Белова домой, в отличие от начальства Иоганна.

Есть и к Белову пара вопросов - неужели же ничего у него не дрогнуло, когда Эльза провалилась и попала в гестапо? Ведь могла потянуть за собой и Зубова с компанией, и самого Вайса. А расслабляться, заставляя себя не видеть снов? Это просто смешно, сны как раз необходимы для расслабления мозга.

И какая награда ждет Александра?

Безымянная смерть — высший и самый трудный подвиг разведчика. К нему нужно быть готовым. Нужно забыть о себе, уничтожить в памяти все, прежде чем тебя уничтожат.

Так вот, когда Щит и Меч становятся одним целым... нет, это не воин из древности! Это не Х век до нашей эры, это сороковые года ХХ века, это Вторая Мировая, а не потасовка под стенами Трои, и щит это не куча металла и кожи, и меч это не заостренная медь. То и другое гораздо большее – это человек, советский разведчик на службе. И да, будь он реален (а кто сказал, что не было таких людей) я бы гордилась им.

И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ.
-А девушки?
- А девушки потом!
Девушек (ограничимся только девушками Вайса-Белова, хотя женских персонажей в книге много, хороших и разных, взять хоть Эльзу или Бригитту), я насчитала аж пять – Лина Иорд в Риге, Алиса Босоногова, самая красивая девушка в институте, Лина Линева, дочка академика, Шарлотта Румпф, радистка Надя. И все они, тяжко вздыхая, преданным взглядом заглядывали в лицо, некоторые Александру Белову, а некоторые и Вайсу, с надеждой и тоской. Я не поняла, в чем была их роль по тексту. Напоминает бесчисленные похождения Бонда, но только в цензуре СССР. Но ни одна любовная линия не раскрыавается. Долг Родине прежде всего, и Вайс с Беловым уходят в закат, не прощаясь.

Также в достаточно объемном двухтомнике есть где разгуляться и остальным персонажам - тут вам и гиена в сиропе Канарис, глава абвера, и Клара-Клава, из обрусевших немцев и переметнувшаяся на службу в абвер, и глухонемые шпионы, вызывающие сочувствие, и Гвоздь, и военнопленный номер 740014, и Дитрих, и Штейнглиц, и фрау Дитмар, и резидент английской разведки Шмидт, да даже Гитлер – все они создают маштабное, не черно-белое (а коричнево-красное, ага), как часто принято в военно-приключенческих романах, полотно.

Некоторых конечно хочется выделить отдельно.
Генрих Шварцкопф . Неожиданно стал любимым персонажем под конец книги. Раскаявшаяся заблудшая душа, направляемая Вайсом на путь истинный. У Генриха, по словам профессора Гольдблата, осталась капля честности, когда он покидал Ригу. И эта капля не дала ему превратиться в закоренелого фашиста. Ах, примут ли меня в коммунисты? Сейчас это конечно смешно, но тогда было так важно, ну милота же:

Генрих слушал с блуждающим взглядом. Перебив Вайса, он спросил жадно:
— Но ты еще до войны перешел на советскую сторону, потому что ты коммунист, да?
— Но я же русский, — просто сказал Вайс.

Алексей Зубов. Далеко не такой приторно-правильный, как Белов. Нагловатый, самоуверенный тип, поступающий по своей совести, и не отказывающий себе в удовольствии делать это красиво и на пользу, будь то игра в биллиард, взрыв вражеского эшелона или соблазнение красивой немки, «на благо фатерланда». Он не разведчик, в тылу врага оказался случайно, поэтому не мучается вечными сомнениями, присущими Вайсу – рисковать собой-не рисковать, затаиться-не затаиться? Все у него легко и непринужденно. Он просто делает то, что считает нужным в данной ситуации, пока не попадает в подчинение Вайсу… И в отличие от Белова не связывает себя обещанием выжить.

Зубов отличался бестрепетным самообладанием, сочетающимся с самозабвенной, наглой дерзостью

Забавно, что оба два «истинных арийца» в госпитале - это наши Вайс и Зубов) Да наши парни такие, они самих арийцев переарийствуют в своей арийственности!
***
Что мы имеем в итоге?
Книга об очень многом – о долге и чести, о самопожертвовании, об ответственности, о дружбе, о войне, немного о любви, о том, как это прекрасно – оставаться собой при любых обстоятельствах.

Текст очень качественный, прописан детально, все герои на своих местах, и немец-коммунист, и гестаповец и советский летчик, и обер-медсестра, шаблонных персонажей вы тут не встретите.

Здесь нет этого закидывания в гущу событий, когда голова идет кругом от попыток разобраться кто? Что? Зачем и почему? Нет, Кожевников начинает издалека и медленнно, но верно вводит нас в курс дела, причем такой темп ему удается сохранить и в дальнейшем, поэтому история Иоганна воспринимается легко, нет сюжетных заворотов, резких перепадов и неожиданностей.

Для тех кто, как я, не особо силен в истории, Кожевников дает очень много материала для размышления о движущих силах и политических расстановках сил, о логике, целях и действиях различных группировок. Есть над чем подумать. А за описаниями лагерей, за каждым упоминанием евреев, гетто, Треблинки, Аушвица, Дахау и иже с ними как тень стоит Черная книга , спасибо основному заданию.

Что еще? В этот раз мне в руки попалась печатная книга именно в этом издании. И в ней просто ужасающее количество опечаток, такое ощущение что плохо распознан сканированный текст. Печально, ведь серия эта у Альфа-книги хороша. Читайте лучше в другом, советском (что б там ни говорили про совок) издании.

Поражение армий вермахта под Москвой было одновременно и сокрушительным ударом по престижу абвера и торжеством СД, торжеством Гиммлера и Гейдриха, злорадствующих по поводу унижения КИПАРИСА, который не сумел выкрасть у большевиков сокровенные тайны их мощи.

Клянусь, в этой книге именно Кипариса, кто не знает, должно быть Канариса. Ну а кто читал, может представть как я смеялась.