3.5

Немножко, м-м, странная книга. В том смысле, что у меня часто появлялось ощущение, будто Дойчер изрекает совершенно очевидные вещи с таким видом, словно это ошеломляющие новооткрытые истины, которые потрясают самые основы современного языкознания - причем эти "основы" он сам же на ходу и конструирует. Возможно, впрочем, что это просто родина моя настолько отстала от жизни, что ниспровергнутые когда-то, а ныне переоткрываемые теории здесь просто не успели окончательно выйти из фавора - скажем, к Сепиру-Уорфy, похоже, в России относятся с гораздо большим сочувствием, чем в англофонном мире, хотя и оговаривается, что теория спорная, в изначальной своей редакции устаревшая и т.д. Сколько, например, страниц тратит Дойчер на опровержение тезиса о том, что "все языки одинаково сложны" - но я никогда не видела, чтобы это выражение употребляли именно в отношении к грамматической структуре: из того, что "примитивных языков" не существует (и правда не существует), не следует, что каждый язык должен обладать сложной системой времен, наклонений и падежей; а субъективная "сложность" измерению не поддается, и, действительно, любой язык таит достаточно подводных камней для того, кто его изучает. Больше всего меня удивило, что, по словам Дойчера, мейнстримом в нынешней буржуинской науке считается, что язык не влияет на сознание/мышление никак! ну вообще! совсем-совсем! ни капельки! - хотя, казалось бы, такой модный топик в нашу постмодерническую эру.

Если же говорить о собственно содержании, больше всего мне понравилась почти детективная часть про винноцветное море и зеленый мед в древних эпосах - ее, кстати, выкладывали (на русском и в сокращенном виде) Теории и практики.