5

Мечты – это рай.
Мечты разбившиеся – ад.
Хорошо, когда в момент звона осколков рядом с человеком никого нет. А если есть?
Мадам Галеас, конечно, обычная, тщеславная женщина, попавшая в ловушку по собственной воле. Однако именно обычные, ничем не примечательные люди порой становятся настолько изобретательны в зверствах, что диву даешься.
Я не хочу говорить о мадам. Здесь лишь один герой, о котором можно думать и высказываться без судороги тяжкого отвращения.
Утром Гийом, уже большой мальчик, просыпается на мокрых простынях с ощущением страха, он знает, что сейчас придет любимая бабушка, начнет уговаривать: сходи к maman, поцелуй.
Целовать человека, который каждой порой и клеточкой источает ненависть – чудесная пытка, не правда ли? Самое интересное – бабушка тоже ненавидит невестку, но ведь noblesse, провались оно куда подальше, oblige.
Потом уроки, и проверка маман, и за каждый невыученный урок – оплеуха и словечко «мартышка». Не «сын», не Гийом. Обезьянка. Ручная мартышка на цепочке, которая никуда от тебя не денется.
И два места в доме, где можно спрятаться и перевести дух – кухня и комната бабушки.

… он не чувствовал к другим людям ни ненависти, ни любви.

Неуместная фраза, единственная, пожалуй, в повести; далее автор прямо дает понять, что для мальчика обитатели дома делятся на опасных и безопасных.
Встреча с супругами Бордас, любование их сыном Жан-Пьером, мечты о том, как они подружатся… Вот единственная точка соприкосновения матери и сына – оба мечтатели, предпочитающие грезы реальности.
И снова звон осколков.
Двое отчаявшихся по дороге в никуда.
Виновники… ах, нет, я не стану винить мадам Галеас или учителя, они не главные. Если с кого спрашивать в первую очередь, так это с Галеаса и его престарелой маман, для которых традиции, репутация и прочая дрянь всегда дороже людей. Фарисеи – они вовеки фарисеи.
Несчастье одной французской семьи – а сколько таких семей у нас. Считали? Я – боюсь.
Мориак безжалостен к героям и читателю. Наследник Флобера и Мопассана, обличитель и борец, яростная душа и горячее сердце… Он режет скальпелем, исследует зондом глубокие полости, промывает антисептиком, иногда прижигает, как средневековый врач, сшивает, и все это время приходится терпеть, стиснув зубы. Терпеть и молчать, наблюдая за его действиями.
Нобеля ему дали немного позже, через год после публикации этой повести. За совокупность заслуг, «за глубокое духовное прозрение и художественную силу, с которой он в своих романах отразил драму человеческой жизни». Дали заслуженно.