5

Мое нескромно громкое признание в любви к феноменальному человеку. Даже если вы не знаете, кто такой Жерар Филип, предлагаю вам послушать. Поверьте, он заслуживает.

Удивительная биография, и удивителен путь, которым я пришла к ней. Заинтересовавшись творчеством Филипа, я не стала довольствоваться фильмографией, мне захотелось охватить весь творческий путь человека. При этом меня преследовало навязчивое дежа вю; чувство, будто я знаю это лицо, причем давным-давно… Случайности не случайны: в залежах многократно переезжавших книг нашлась эта, - судя по времени выхода, купленная еще моей бабушкой. Открываю я иллюстрации, а там фотографии, которые я множество раз наблюдала в детстве, когда, не умея читать, уже любовалась дядей в костюме принца. Смутно знакомый образ обрел имя, и имя было Жерар.

Книга представляет собой набор интервью с людьми, которые работали с Жераром и близко его знали. Сборник составлен уже после его безвременной кончины, и вполне можно допустить, что людям хотелось оставить для записи только лучшее, что они замечали в этом человеке, но за их рассказами я увидела гораздо большее: часто длинная хвалебная ода скажет о личности куда меньше, чем краткий жизненный эпизод. И Жерар – он в них, в красивых жизненных эпизодах, честный, летящий, добрый.
Человеку свойственно стремление нравиться. Это относится ко всем, не только к людям публичным. Одно и то же воспоминание рефреном шагает сквозь страницы: Жерар нравился всем. Как ему это удавалось – для людей по большей части загадка. Но не такая уж, когда вчитываешься…

Жерар всегда был полон сил и идей, поднимал всем настроение в любых условиях. Он был таким даже в ту пору, когда не было никакой славы, а была только молодость и пустые карманы:

В течение сорока дней, теснясь в переполненных поездах, плохо устроенные в битком набитых гостиницах, не попадая зубом на зуб на промерзших сценах, мы возили «Молодую девушку, которая знала…» по разным городам, и повсюду постоянная улыбка Жерара задавала нам тон, как дирижер задает ноту ля. Несмотря на усталость, всё его забавляло. Не забывая обязанностей настоящего кавалера по отношению к дамам, Жерар во время штурма вагонов поезда хватал их чемоданы, искал свободные места. И когда, валясь от бессонницы, со все более скверным настроением, мы высаживались около непривлекательной гостиницы, никто, как он, не умел взбежать по ступеням центрального входа, чувствуя под ногами воображаемый ковер…

Он умел очаровывать на раз-два, но не пользовался этим в жизни (редкое качество для красивого мужчины!), предпочитая зарабатывать уважение своим трудом. Трудился же он до полного износа, часами мог отрабатывать одно движение, одну интонацию – чтобы потом, на экране или на сцене, она смотрелась как пришедшая сама собой. Очень показательно его вживание в роль, какого я еще не встречала.
Фильм «господин Рипуа» был снят в Англии, а чтобы не тратиться на перекрывание улиц, Жерара в толпе снимали скрытой камерой. И есть там момент, когда его герой идет по улице в полном отчаянии, сжимая в руках последнюю ценность: транзистор… Он должен был выйти на камеру из-за угла, вся съемочная группа ждала его, а он исчез!

Ассистенты отправляются на поиски. Наконец он появляется, делая отчаянные знаки. Мы снимаем сцену. Я в бешенстве. Когда Жерар подходит ко мне, спрашиваю: «Что с тобой случилось?» - «Представить себе не можешь… я производил впечатление настолько жалкого и потерянного человека, что дважды меня останавливали люди, предлагавшие помочь тем, что купят у меня радиоприемник!»

Когда к нему пришла мировая слава, в нем не было ни грамма звездной заносчивости: гонорары в театре у него были такие же, как у остальных, и он лично требовал, чтобы имя его на афишах писали обычным шрифтом. Он знал всех, вплоть до техперсонала, и был неизменно приветлив. Не любил дешевой славы, журналистов, избегал лишнего внимания. Лучшим отдыхом для него было переустройство сада собственными руками.

Жерар стал участником труппы Национального Народного Театра, потому что хотел возродить высокое сценическое искусство, и передвижной театр, работающий на воздухе, был его давней мечтой. Там он был великолепен. По воспоминаниям многих, Филип был прежде всего актером театра, а не кино. Его понимание сцены, света, движения было уникальным. Жерара влекли сложные образы, классические постановки с ним в главной роли возрождали во Франции любовь и уважение к своей культуре, которое было им столь необходимо после войны. Он стал маяком обновившейся, оптимистической Франции, и за его удалью, за его шармом, шли тысячи людей. Работая и в театре, и в кино, Жерар умудрялся еще и возглавлять профсоюз актеров, где на заседаниях он отстаивал права творческих людей, выбивал средства на развитие искусства в стране.

Он сиял. В наше время мы более привычны к тому, что за образом истинно творческого человека скрывается тяжелый характер. Жерар обладал восхитительным балансом одаренного актера и впечатляющей личности. И все в нем красиво: статная внешность, добрый взгляд, сильный характер. То, что его, само воплощение здоровья и сил, за какие-то месяцы унес рак, всего в 36 лет, выглядит издевательским жестом судьбы, которая вдруг спохватилась и забрала того, кому дала слишком многое…

Никогда больше Франция не была так молода, как с ним. Но пусть его давно нет с нами, на лентах кассет все еще переливается его смех, и счастье, что фильмы с ним можно смотреть и пересматривать.
Кто-то сказал о нем: «Это был человек среди людей». Я соглашусь.

Напоследок рассказ о своенравии одного актера, недальновидности окружающих и очаровании неподклеенных ушей:

При первых же пробах все обнаружили, что уши у Жерара слишком оттопыриваются. «Его полностью гримируют и одновременно подклеивают уши. Он не возражает, остается совсем спокойным, любезным и не скрывает иронии. Первая проба – с неподклеенными ушами, вторая – с подклеенными. Однако перед самым началом второй пробы, стараясь остаться незамеченным, Жерар отклеивает уши легким движением указательного пальца. Я до сих пор слышу щелчок: «Клок!». Следовательно, облик Жерара во время обеих проб оставался неизменным. Однако все согласились с тем, что на второй пробе уши получились более приемлемыми…»

PS Та самая иллюстрация, мое воспоминание детства, "Принц Гомбургский"

PPS Не могу удержаться. Славные фотографии славного человка + отличный бонус для тех, кто дожил до конца этой рецензии
Мое любимое фото:

"Ничего не меняется" или "фанатки такие фанатки":

Довольный мужчина + недовольный котэ = секрет умилительной картины:

И, наконец, отличный бонус!
Игра "Угадай страну по картинке"!

Ага, вы все видите верно. CCCР, 1955 год.
Кто же это у нас, не убоявшись замарать свои модные французские ботинки в говнище земле советской, смело таскает по колхозу доски? Да-да, звезда мирового кинематографа, Жерар Филип. Уважение + 100. Я бы по такой дороге не пошла...