3

Все эти сменяющиеся и повторяющие друг друга людские скопища… Эта мерзкая плоть…

Для знакомства с Во я выбрала именно эту книгу, банально зацепившись за притягательное название.
После прочтения до сих пор недоумеваю, был ли этот выбор правильным, потому что с первых же страниц меня захлестнул настолько интенсивный поток сатиры, что мне еле удалось не утонуть.

Персонажи с говорящими именами. Абсолютно нереальный хор девушек-добродетелей. Гостиница-пристанище обедневших аристократов. И люди, люди, люди...пустые, безрассудные, расчетливые и наивные. Предполагаю, общественность того времени эта книга уязвила до глубины души - Во не оставил и проблеска надежды на искренность "золотой молодежи", положительных эталонных персонажей нет. Злобно, саркастично, хлёстко.

Адам и Нина...они стоят друг друга. Хотя в начале чтения Адам казался мне просто забавным, оторванным от реальной жизни молодым писателем. Но обычно молодые писатели не продают свою невесту в уплату гостиничного долга, чтобы затем выкупать ее на несколько ночей у законного мужа, и, надев его личину, проводить с ней время в доме ее помутившегося рассудком отца.

Наверное, должно пройти время, чтобы каждый из многочисленных персонажей нашел место в моей голове, и мысли пришли в порядок после обрабатывания отрывистых, интенсивных диалогов, которые и составляют большую часть книги. Не жалую такой тип повествования, но и не могу отрицать, что Во обладает талантом описать персонажа парой штрихов и реплик. Пока ставлю этой книге среднюю оценку, но лишь потому, что к незнакомому доселе и столь острому на язык писателю мне надо привыкнуть.

– Я просто хотел сказать – у тебя нет такого чувства, когда вот так летишь и смотришь вниз и там все видно, не появляется у тебя ощущение вроде этого, ну, ты меня понимаешь?...
Нина глянула вниз и увидела накренившийся под каким-то странным углом горизонт беспорядочного красного пригорода; заводы – одни работающие, другие бездействующие, брошенные; заросший канал; вдалеке – холмы, усеянные домиками; радиомачты и электрические провода; людей было не разглядеть – одни точки; они там женились и выходили замуж, бегали по магазинам, наживали деньги и рожали детей. Пейзаж опять накренился и подпрыгнул – аэроплан попал в воздушную яму.
– Меня, кажется, сейчас стошнит, – сказала Нина.