4.5

Современная отечественная литература полна сюрпризов и часто совсем неприятных. Услышав восторженные отклики критики относительно некоторых произведений или авторов, я увлеченно и стремительно приобретал очередной «фолиант», но с раздражающим постоянством натыкался либо на унылую словесную шизопатию, либо на разочаровывающую груду вторичности, либо на совершенно нейтральные и серые тексты, не оставляющие внутри ни отзыва, ни воспоминания. Особняком для меня здесь стоят, пожалуй, Владимир Маканин и Анатолий Королев. Ладно, добавлю к ним и Виктора Пелевина. И вот в полку исключительных прибыло! Встречайте – Леонид Юзефович…

Знакомство с этим автором начинается у меня с последнего его романа «Журавли и карлики». Название, если кто-то (как и я сам собственно) не догадался, относит нас к гомеровской «Илиаде», где впервые встречается этот весьма хрестоматийный образ бессмысленного и вечного противостояния полярных друг другу сил. В романе этот фрагмент древнегреческого эпоса становится системообразующей легендой, находящей отражение в различных сюжетно-временных пластах повествования. Юзефович – профессиональный историк, к слову, – выстраивает систему образов и сюжетную канву по принципу «многократного отражения», мастерски детализируя и умножая совпадения в историях своих героев и пересечения их внутренних и внешних парадигм.

Юзефович отправляет читателя в увлекательное путешествие по страницам книги в жанре «плутовского романа», наполняя пространство большим количеством заряженных персонажей-трикстеров, что делает текст предельно опасным для восприятия читателя. Но бояться «Журавлей и карликов» не стоит: многослойность как визуальной структуры, так и интеллектуального наполнения создает ситуацию выбора для каждого открывшего книгу: захочешь –посетишь все слои, нет – довольствуйся тем, что необходимо и достаточно. Вообще настолько цельный текст, который бы не имел пробелов, не проседал в ряде мест, оставался предельно насыщенным и глубоким на всей протяженности, лишь на последних 50 страницах слегка изменив вектор развития, не встречался мне уже давно!

Более того ни один из ключевых персонажей Юзефовича не перетягивает одеяло на себя. Все четверо предстают нашему взору именно столько, сколько необходимо и автору, и читателю. Переплетенные именно что духовно и метафизически раскрываются перед нами судьбы четырех самозванцев: «ОстапаБендера» 90-х годов 20-го столетия с говорящей фамилией Жохов, лже-сына Василия Шуйского Тимофея Анкудинова и самопровозглашенного цесаревича Алексея – АлексеяПуцято.Опоследних двух исторические очерки писал в те же пресловутые 90-ые объединяющий всех центральный персонаж романа историк Шубин, сопровождаемый в путешествии по современной Монголии, которое он совершает со своей супругой, 4-ым трикстером-двойником монголом Баатаром. Каждый из них преодолевает свой авантюрный путь, наполненный ложью, предательством, опасностями и удовольствиями, но каждый приходит к своей правде.

Юзефович очень аккуратен в обращении с персонажами – не переусердствует, делая их слишком похожими друг на друга или излишне героизируя. Акундинов и Пуцято – вообще реальные исторические личности, а Жохов как-будто знакомый твоих родителей или дальний родственник, тот самый непутевый предприниматель, приезжавший на день-два к вам пожить и исчезавший потом на долгие годы, покрытый флером тайн и кухонных сплетен. К каждому историческому времени автор толерантен, искренен, сдержанноувлечен: и Европа XVIIвека, и Россия 1993 года, и современная Монголия предстают пред нами со своими индивидуальными чертами, со своими условностями, но без резкого неприятия или гиперболизации плюсов и минусов, без однозначной оценки, что позволяет расширить рамки внутреннего пространства произведения, размывая границы между Востоком и Западом. При этом все герои остаются продуктами своей эпохи, органически взращёнными в тех исторических реалиях, в которые они погружены, и демонстрирующими вехи развития цивилизации и эволюционную преемственность характерных особенностей человека в соответствующий период.

Историзм Юзефовича мягок и ироничен, но при этом остается проникновенным, недодуманным. Особо остро для нынешнего читателя звучит слегка гротескное изображение бунта около Белого Дома, который можно соотнести с событиями последнего года, происходящими в соседней с нами республике. Разве это не естественная историческая коллизия, разве это не еще один пусть и случайно, стихийно возникший двойник нарисованного Юзефовичем образа, будто закинутый им в будущее, провидческий месседж, актуальный для наших дней?!

Конечно, ни один роман не обходится без любовной линии. Но и здесь Юзефович весьма оригинален: он отказывается идеализировать и возвышать любовь, делая ее приземленной и реальной, чувство становится уходящим и приходящим, но в то же время долгим и вечным, настоящим и в то же время ложным, построенным на множестве совпадений, случайным и настолько же закономерным и основательным. Все индивидуально и во многом зависит только от нас.

Единственным минусом романа я бы назвал весьма упрощенный язык. Легкое, незамысловатое течение текста иногда кажется даже намеренным, создает впечатление, что автор специально не до конца раскрывает свои возможности, останавливает читателя. Однако вас не должно это остановить, если вдруг решитесь познакомиться с «Журавлями и карликами», ни в чем не уступающими нашумевшему «Облачному атласу» Дэвида Митчелла, а в ряде моментов значительно превосходящему роман британского писателя!