4

Открывая книгу о Генри Моргане, подспудно ожидаешь морских приключений в духе Сабатини или Сальгари. В “Золотой чаше” довольно приключений, но книга настолько не о том, что, перелистывая последнюю страницу, о приключениях уже не помнишь.

Все великие мира сего были маленькие мальчики, которые хотели взять луну себе, гнались за ней, взбирались все выше и иной раз ловили светляка. Если же мальчик мужает и обретает взрослый ум, то он понимает, что схватить луну не может, а и мог бы, так не захотел бы. И поэтому не поймает и светляка.
Но тот, кто прячет в ладонях светляка, которого схватил вместо луны, одинок вдвойне: ему остается только постигать всю глубину своей неудачи, все свое ничтожество, страхи, самообманы.

Маленький мальчик с огнем в глазах, мальчик, мучимый неутолимой жаждой, тем более страшной, что он сам не знает, чего он жаждет. Бесконечно одинокий мальчик, которому предстоит выпить из своей Золотой чаши и стать еще более одиноким мужчиной.
Взросление - это всегда отчасти одиночество и боль. Ты понимаешь, что не всесилен, не бессмертен и мир не крутится вокруг тебя. Ты остаешься с этой болью, с невысказанной тоской, что гложет сердце не меньше, чем ранее - жажда, остаешься один на один и не узнаешь сам себя.
Генри Морган был упрям и ему покровительствовала удача. Он выходил из любых передряг, внешне не получив ни царапины; казалось, они делают его только сильнее. Сильнее - и жестче, циничнее, равнодушнее. Удача следовала за ним, слава и золото шли ему в руки.
Но он хотел золотую Панаму и женщину, о которой в Карибском бассейне ходили легенды. Панама была сожжена и разграблена, женщина смеялась над ним, а единственный человек, которого Генри Морган просил быть ему другом, погиб от его же руки…
И финал, совершенно прекрасный финал…