4

К некоторым книгам категорически нельзя писать аннотации. Ну или делать это ювелирно: осторожно касаясь краев сюжета, ни в коем случае не выскакивая в центр. В случае с этим романом центр был успешно преодолен. И то, что должно было плавно течь сквозь строчки и абзацы, ожидалось с первой же главы. А в первой главе то и не было. Как было? Сейчас расскажу.

Кстати, аккуратнее там дальше, если хотите прочесть книгу. Ибо я тоже планирую размахивать мечом красноречия в попытке разрубить интригу и пройтись по головам героев.

В университете я встречался с девчонками, они были красивы, остроумны и общительны. Но, когда они раздевались, пульс мой не учащался, и сексом с ними я занимался так, словно выполнял какую-то повинность. И только уехав из дому, я набрался смелости взглянуть правде в глаза, признавшись во всем своим друзьям...

Главный герой произведения - гей. Он говорит об этом быстро и просто, не испытывая мучительных угрызений совести, чем страдают обычно прочие книжные гомосексуалисты. Уточняя при этом впрочем, что родители пока не в курсе. И ты, дорогой читатель, не раскрывай мой секрет. Я сам. Тем более скоро такой случай представится.

Родители Даниэля - пожилые Тильда и Крис - несколько лет назад перебрались к истокам малой родины, обосновавшись на плодородных землях провинции Швеции. С сыном связь поддерживали регулярно, но без особенного энтузиазма. Да и тот не горел желанием отправиться в гости, к этому он пока не готов. Сейчас же выбора у Дэна не было. Сперва ему позвонил отец и дрожащим от переживаний голосом сообщил, что Тильда мол сошла с ума. Сбежала из лечебницы, куда супруг ее заботливо упрятал, и направляется сейчас, как сам он полагает, к отпрыску. Лови, вяжи, сынок, и передавай с рук на руки. Потому что дело пахнет керосином. Наша мама совсем с катушек съехала. Мама же перезвонила спустя минуту, попросив встретить ее в аэропорту.

— Уверена, отец уже разговаривал с тобой. Но все, что сказал тебе этот человек, ложь. Я не сошла с ума. Мне не нужен врач. Мне нужна полиция.

Вот что успела бросить ему она. Но этого оказалось достаточно, чтобы безоговорочно послушаться. Даниэль встречает Тильду, отвозит к себе домой и усаживает напротив. И с этого момента начинается ее история. Растянувшаяся практически на всю книгу. Неспешно увлекающая за собой читателя, монотонно и плавно - почти безэмоционально - текущая в сознании каждого, восстанавливая всю картинку из паззлов, небрежно брошенных и аннотацией, и завязкой. Прерываемая лишь на то, чтобы полюбоваться заброшенной пустошью фермы.

По обеим сторонам пустынной дороги на ферму тянулись унылые коричневые поля. Вокруг не было видно ни следа жизни. Лишь звенящая тишина царила над полем да по небу с неслись облака, словно солнце превратилось в заглушку, которую выдернули из горизонта, и сливное отверстие затягивало в себя остатки света.

Они вели себя, как заговорщики. Мать и сын, расположившиеся друг напротив дружки так, что их колени соприкасались, а головы были низко склонены. И в моем представлении они непременно хватались периодически за руки, будто утопающий за соломинку. Порой мне казалось, что это я сижу на месте Даниэля. Что я касаюсь своими ногами острых коленок собеседницы, что я в исступлении держу ее за руку и слушаю быстрые негромкие слова. И я даю обещание поверить. Несмотря ни на что.

Эта книга конечно не о ферме. Не о сексуальных меньшинствах, разумеется, и не о взаимоотношениях Дэна с родителями. Все это сопутствующая декорация, придающая произведению необходимый колорит. Это книга одного предательства, только вот предателем оказывается совсем не тот, на кого сперва думаешь.

На самом ли деле Тильда выжила из ума? Как знать, как знать. Я лично не считаю ее сумасшедшей.