3 Кому-то выпало счастье…

Сюрреалистические притчи о необыкновенном замке и его обитателях. Они связаны между собой героями, но не сюжетно. Хотя иногда и переплетаются. Еда здесь предмет духовного поклонения, эдакий символ власти. Сам замок — система, с особыми законами и порядком, где события идут своим чередом и так и должно быть, потому что это правильно.
Граф, графиня, кухарки и стряпчие, служанки и работницы кухни, нищий и философ, — вот они обитатели этого чудного строения, именуемого замком. И вот он, их мир.

О платоническом пире. 
Да уж, хорошо, что я читала эту притчу после сытного ужина, а ещё лучше, что не сразу. Обилие пищи зашкаливает. Здесь постоянно что-то жарят, парят, пекут, варят, потом, естественно, едят. Но не все. Вкушать яства здесь дано не всем. А ещё есть интересное понятие «убивать» пищу. Странная книга.

О манифесте, обвиняющем убийц персиков.
Обвинительное слово против смерти персиков — это и есть жизнь. Я поняла, почему их убивали, но не поняла, зачем столько шума.

О бугорках на лбу.
О философском пире. Здесь воспевается ода еде и пиршеству, проще говоря — обжирательству. Но в своей, своеобразной манере. Опять же перечислены куча блюд, иногда описаны способы их приготовления, но как-то пренебрежительно, словно это зазорно, готовить еду, а вот вкушать её удел избранных.

О провидении.
О, эта графа почти объясняет, почему граф стал таким.. эм.. странным. Это его пристрастие к еде, к кастрации петухов, жизнь в целомудрии. Немыслимая смесь, что ни говори.

Об особой ванне. 
Что-то непонятное, смешанное с мифами и религией, запутанное настолько, что мой мозг отказывался это принимать. Девственные компаньонки, белые гробы для них, причудливая ванная и белое полотенце. Бред, если честно.

О кошачьем воскресенье. 
Священник Иоганн Вагнер наверное любил Анну Хольцапфель. А Макс Кошкодёр взял и застрелил её кошку. Больше об этом ничего не хочется говорить.

О золотом фазане.
Здесь опять же встречаемся с Максом Кошкодёром (приятного мало) и его семейством. А также со старухой Липп, которая умирает уже четвёртый год, уничтожая своё накопленное добро. Странности продолжаются.

О белых гробах.
И вновь этот белый гроб. Чистоты и невинности. Фройлян заслужила белый гроб. Или нет? Никто не знает этого достоверно. Ясно одно — она была достойным человеком.

О нежниках.
Персики таки созрели.

Нитка правит и должен править.
Желток страдает и должен страдать.
Смолка убивает и должен убивать.
Францик сражается с болью и должен сражаться.
Щука играет на органе и должен качать воздух.
Нежники обладают властью.
О. опять стоит у печи и рассказывает о власти.
Мы в замке. Мы в башне. Мы лилии на гербе.
Заслышав шум механизмов, О. бежит на кухню замка.
Он готовит еду для нежников.
Ему выпало счастье быть нежником.
В ноги нежникам, канальи!

Об изразцовых печах. Конец эры причудливого замка. Остались только воспоминания. Только образы. Да нож за изразцовой печью.

Да, бывают книги — поток сознания. Причудливого и непостижимого обычному читателю. Эта же — слишком мощный поток. И какая-то она слишком жестокая и сухая. Как сказала знакомая девочка в одной из моих рецензий: ... «Человек просто отображает на книгу свой внутренний мир, и прочитать мнение "изнутри мыльных пузырей" очень интересно:)".
Увы, здесь мне этого не удалось. Хорошо, хоть читалось легко)