4.5

Юнгианский психоаналитик Холлис пишет, что человечество одержимо двумя основными иллюзиями:
1. Иллюзия бессмертия.
2. Иллюзия, что некто может исцелить тебя и помочь тебе стать собой.
Свою книгу Холлис целиком и полностью посвящает второй иллюзии, образу Доброго Волшебника, который придёт, поможет, защитит и спасёт.
Первые две трети книги он говорит о Другом как о другом человеке, оставшуюся треть − о Другом как корпорации (внезапно, но с любопытными выводами насчет сходства психопатологии человека и общества) и Абсолютно Другом как о Вселенной и Боге. Конец книги посвящен диалогу с Юнгом и восхвалению богов, которые, по словам того же Юнга, сойдя с Олимпа, поселились в нашем кишечнике и вызывают расстройства психики, когда им не поклоняются должным образом. (В организме всё взаимосвязано!)
Но, конечно, понятно, что это все уже на закуску и книгу открывают не за этим.

Всё начинается, как обычно, с отношений между ребенком и его родителями, т. е. Первых Других. Холлис показывает, что эти отношения всегда будут присутствовать в отношениях с последующими партнерами − не в духе народного фрейдизма a la "в Нём я вижу своего отца, а в Ней − мать", а просто потому, что это первый опыт близости, и он воспринимается некритично. Опыт уходит в бессознательное, сознательное обрастает рационализациями, формируются устойчивые паттерны отношений. Из всего этого можно сделать практически полезный вывод: если человек так или иначе относится к своим партнерам, значит, так с ним в свое время поступили родители. Собственно, я его сделала до прочтения книги Холлиса, но он внес окончательную ясность в этот вопрос.
(Под "поступили" я имею в виду не совокупность сознательных поступков, а восприятие ребенком отношения родителей, которое выходит далеко за рамки родительского сознания. Юнг пошел дальше и заметил, что наибольшее влияние на ребенка оказывает непрожитая жизнь его родителей ; это было хорошо!)

Разрывая связь с матерью, ребёнок навсегда расстаётся с идиллией, раем, Эдемом, но тоска по нему остается - по мнению Холлиса, она, вероятно, отпечатывается в структурах мозга, поскольку идея Рая проецируется инфантильным сознанием буквально повсюду. Причем если в прежние века главной сферой приложения была религия, то в современную эпоху ее место занял культ Романтической Любви. Но это неважно, потому что возвращение в Эдем нам не светит при любом раскладе, мрачно сообщает Холлис, только так мы еще и партнеров своими проекциями мучаем.
Гессе говорил, что, взрослея, человек утрачивает рай, и чтобы найти его снова, ему нужно вместить в свою душу всю Вселенную. Возможно, и Холлис имел в виду не невозможность в принципе, а невозможность простого подхода.

Любые отношения начинаются с проекции и часто заканчиваются ее развенчанием, после чего проекция переходит на следующий объект.

Четыре принципа, на которых строятся отношения
В основе всех принципов, которые приведены ниже, лежит главная мысль этой книги: невозможно достичь более высокого уровня отношений с Другим, чем уровень отношений с самим собой.
1. То, чего мы не знаем о себе (бессознательный проект) или не видим в себе (Тень), будет проецироваться на Другого.
2. Мы проецируем на Другого свои детские травмы (индивидуальную патологию), свою инфантильную тоску (нарциссическую программу «возвращения домой») и свою потребность в индивидуации.
3. Так как Другой не может, да и не должен нести ответственность за наши травмы, наш нарциссизм и нашу индивидуацию, проекция вызывает отвержение и обостряет проблему власти.
4. Единственный способ исцелить пошатнувшиеся отношения – осознать наше стремление «вернуться домой» и взять на себя ответственность за свою индивидуацию.

Бороться с проекциями можно только аналитическим подходом к своему бессознательному, т.е. задавая себе вопросы: откуда у меня это? Зачем мне это? Почему я этого хочу? Большую часть действий человек совершает бессознательно. В восточных религиях считают, что в это время над ним господствует карма, майя или гуны материальной природы.
Поэтому дорога в Рай, абсолютный свет, − абсолютное осознание себя, а главный наш дар партнеру − саморазвитие, следование по своему пути.
При этом избавленное от взаимных проекций общение с Другим − важный компонент индивидуации, поскольку, одиноко медитируя на вершинах Гималаев, человек придет к тому, что начнет общаться с духами, то есть с оторванными от материального воплощения компонентами собственной психики, и обретет эгоцентрическое мировоззрение.

Пожалуй, на этом я кончу пересказывать эту книжку, поскольку так красиво, как у Холлиса, у меня не выйдет все равно. Рекомендую. Особенно если вы вдохновились, скажем там, "Искусством любить"; эта книга является ее логическим продолжением, более безжалостным и... поэтичным.

Напоследок пара обобщающих слов от меня на тему этой книги и подобных ей.
За последний год я прочитала довольно много психоаналитических книг − то интересовали частные вопросы, то просто увлекалась. В процессе я практически бросила читать художественную литературу. Читать о мучениях не осознавшей себя души, даже в идеальном эстетическом оформлении, − удовольствие сомнительное и отчасти коренится также в механизме проекции. Вероятно, скоро я оставлю и психоаналитические книги, но мой взгляд на мир они сильно изменили.
И вот почему.

Во-первых, мне не раз становилось печально из-за того, что эти книги не вписаны в образовательную программу под логотипом "грамотность номер ноль". Развитые интеллект и чувствительность не всегда способствуют самопознанию и легко могут соседствовать с инфантильной душевной организацией. При этом в нашей культуре отсутствие первого заметно на раз, отсутствие второго − на два, а проблема с третьим не заметна вообще, что представляется мне катастрофическим. Достичь настоящей душевной и духовной зрелости в эпоху постмодерна, по ходу, подвиг сродни покорению Эвереста. (Не думаю, что раньше трава была зеленее, но, полагаю, что раньше было меньше отвлекающих факторов от одинокого страдания, залога внутреннего роста, на чем, кстати, заостряет внимание Холлис.) Многим такой подвиг представляется примерно настолько же опасным и ненужным для повседневной жизни. Это болезнь культуры, и нам придется ее лечить − самими собой. Пока же мы можем видеть проекции, архетипические образы, инфантильные желания спроецированными не только на произведения искусства, но и на мировую арену. Причем эти энергетически заряженные феномены объясняются через рационализации либо не объясняются вообще.
В общем, Юнг был абсолютно прав, говоря, что не осознаваемое изнутри приходит извне и становится судьбой. Прозрения такого масштаба, преодолевая ограничения породивших их дисциплин, смыкают науку, религию и философию с практикой нашей жизни.

Во-вторых, я осознала невероятную гибкость и изменчивость психики. Тут культура снова скрещивается рогами с психоанализом, поскольку если современная культура яро отстаивает право человека быть тем, кем он себя считает, психоанализ ставит под вопрос и, как правило, доказывает относительность утверждений Эго о самом себе. Но не это оказалось самым интересным открытием, хоть оно и увлекательно усложнило мир вокруг меня.
Самым интересным − радостным и печальным, как посмотреть − стало открытие, что человек, избегая своих конфликтов, не может подняться выше уровня, на котором его ранили. Злость, трусость, слабость, инфантилизм и прочие негативные компоненты психики являются реакциями на недостаточный душевный рост, которому была положена препона. Таким образом, незрелость не является виной человека, но является его ответственностью: сможет ли он сделать следующий шаг и выйти за пределы того, что с ним сделали другие?
Даже если не сможет − и не захочет − это не может вызывать негатива, когда понимаешь, какую боль испытывает тот, кто ранит других, избегает конфликта, отказывается от роста − боль рассогласования с собственной душой. Через это понимание и собственный опыт человек учится огромному состраданию, без которого нет настоящего внутреннего роста.