2.5

Перечитывание книги - это всегда осознанный риск. Ты как-будто встречаешь старого друга, с которым лет десять вообще на связь не выходил, и тут уже как повезет: либо вы заговорите и даже не почувствуете этого упущенного времени, либо поймете, что слишком много воды утекло, и хоть прошлое все еще отдает приятными воспоминаниями, но это всего лишь прошлое, а в настоящем и будущем вашим дорогам уже не пересечься.

Вот как раз второй вариант развития событий у меня и приключился с тетралогией Астаховой "Знающий не говорит". Когда мне было 12, я таскала эту тяжеленную бумажную книжку за собой повсюду, я читала ее в транспорте, за едой, вместо выполнения домашнего задания. Я напряженно наблюдала за созданием ланги, я искренне радовалась любви Ириена и Джасс, я даже плакала, когда убили Унанки, и не могла успокоится, пока Малаган таки не вернул Джасс к жизни. Когда я потом еще несколько раз перечитывала эту книгу, я испытывала те же эмоции.

И вот, через два года после последнего перечитывания я снова взяла в руки эту книгу и ничего не почувствовала. Меня убивал язык повествования: скудный, лишенный изящества и чересчур неправдоподобный. Диалоги мне больше не кажутся живыми, напротив, они слишком шаблонны и лишены реалистичности. Герои конечно остаются разносторонними, но насколько же эта разносторонность грубо вытесана. Все персонажи как яркие двумерные фигурки, ты тянешься к ним, чтобы прочувствовать объем, но лишь сминаешь пластинку.

"Знающий не говорит" превратился для меня из когда-то любимой книги во всего лишь еще одно безликое произведение русского фэнтези. Слишком в ней все идеально и правильно, слишком все просто. Это сказка, сказка для взрослых, потому что детям не дашь читать книгу где столько крови и насилия, но ведь есть же гораздо более достойные представители жанра взрослой сказки: тот же Гейман, например, а если хочется своего родного, почитайте Громыко, одну из немногих, кто смог выделиться в этой куче однообразия под названием русское фэнтези.