Редко случается, когда между желанием прочитать книгу и исполнением этого желания проходит 20 лет. У меня так получилось с "Гранатовыми джунглями". О существовании этой книги — первого, во многом автобиографического романа американки Риты Мэй Браун — я узнала в середине 1990-х годов. В ту доинтернетную пору единственным местом, где можно было поискать роман Браун в нашей провинции, были иностранные отделы библиотек. Но никто в те годы, естественно, не озаботился тем, чтобы укомплектовать наши общественные избы-читальни культовыми произведениями лесбийской литературы, потому никакой "Rubyfruit Jungle" не было и в помине. Зато меня ожидал утешительный приз: каким-то чудом в нашу глушь занесло другую книгу Браун — написанную пятью годами позже "Джунглей" и менее известную "Six of One" ("Одного поля ягоды"), рассказывающую о жизни женщин в южном американском городке. Этим я и удовольствовалась. Книжка оказалась незатейливой, юмор — довольно грубого пошиба, и из всего повествования в памяти осталась только одна фраза: "Даже сейчас, по прошествии стольких лет, они рычали в постели, как тигры".

После этого я совершенно забыла про "Rubyfruit Jungle", и вот спустя два десятилетия меня вдруг
посетила мысль, что было бы неплохо наконец ее прочитать, благо, времена изменились настолько, что книгу не только перевели, но и выложили в открытый доступ. Как и следовало ожидать, роман оказался простым, иронично-бесшабашным по тону, но увлекательным. Рассказывается в нем про лихие проделки смышленой и бойкой Молли Болт, которая растет в приемной семье в американской глубинке, а после злополучного вылета из университета за непристойное поведение приезжает в Нью-Йорк — как водится, без гроша в кармане, но с самыми честолюбивыми планами. Шутки у Риты Мэй Браун все те же грубо-деревенские, но тут уж кто не без греха.

В свое время "Гранатовые джунгли" стали знаковой работой, поскольку это было одно из первых открытых описаний в литературе однополых отношений. Поначалу ни одно издательство не соглашалось его издать, но после того как роман все же был опубликован в 1973 г. маленьким и только что открывшимся феминистским издательством, он быстро привлек внимание прессы, шумно прославил автора и в итоге разошелся миллионным тиражом. "В ту пору никто не осмеливался открыто признаваться в подобном", — сказала Браун в одном интервью. — "Внезапно я стала единственной лесбиянкой в Америке." "Гранатовые джунгли" принято называть новаторским и эпохальным лесбийским романом. Ирония состоит в том, что сама Браун, убежденный борец за права геев, к этим навешенным ярлыкам относится с сомнением: "Я не верю ни в гетеро, ни в гомо. Абсолютно. Я уверена, что все люди в разной степени бисексуальны."

Пожалуй, главная прелесть "Джунглей" всегда заключалась в их позитивном, жизнерадостном настрое. Оказавшись не таким, как все, вовсе необязательно осознавать себя как несчастного изгоя и глубоко трагическую фигуру. Несмотря на все превратности судьбы и предрассудки общества, можно принять самого себя и жить весело. В этом плане книга Риты Мэй Браун поднимала боевой дух и задавала положительный пример для подражания. Хотя говорить в буквальном смысле о примере для подражения, может быть, и несколько опрометчиво: очевидно, что Молли (а вместе с ней и автор) — персонаж по-своему исключительный. Верхом лихости можно считать одновременный роман с 40-летней дамой-искусствоведом и ее 16-летней дочерью — тут только диву можно даться. "Трюк исполнен каскадером, не пытайтесь повторить."

При все при этом было бы совершенно несправедливо списывать "Джунгли" как легкомысленное чтиво для тематической аудитории. По ходу книги есть много поводов печально задуматься. Описанные ею характеры вполне типичны и узнаваемы: отцы, которые в нашей патриархальной культуре зачастую обладают куда большим свободомыслием, великодушием и добротой, чем матери — те, как ни странно, оказываются самыми рьяными и жестокими жандармами системы, направленной против женщин; девочки, которые в юности искренне влюбляются в подруг, а затем становятся теми самыми ограниченными, добропорядочными домохозяйками с гомофобными убеждениями; карьерно успешные женщины, тайно поддерживающие однополую связь, но публично готовые карать "порок" и инакомыслие.

Что касается характера самой Молли, то здесь весьма показателен следующий случай: когда она бедствует в Нью-Йорке в студенческие годы, при ее молодости и красивой внешности у нее появляется возможность хорошо устроиться на содержании — самая обычная женская роль, зависимая, подневольная, угождающая, зато сытая и теплая. И Молли — само воплощение сексуальной свободы — отказывается быть только вещью для секса. Ее не устраивает в этом раскладе ни отсутствие чувств, ни положение снизу, так что она остается при своем интересе и в полной бедности.

Печально узнаваемы в книге и другие ситуации, высказывания людей. "Мир — это потехи богатых за счет бедных", — считает мать Молли. А отец однажды признается ей, что совершенно обескуражен собственным возрастом — тем странным и пугающим расхождением, что существует между внутренним самоощущением человека и его внешним образом: "Молли, в моей жизни я мало чего добился, и она уже почти кончена. Мне пятьдесят семь лет. Пятьдесят семь. Не могу к этому привыкнуть. Когда я думаю о себе, иногда кажется, мне еще шестнадцать. Смешно, правда? Для тебя я старый чудак, а я все еще не могу поверить, что я старый".

Читая книгу, невольно отмечаешь, что со времен детства героини довольно сильно изменилось то, что называют семейной этикой, половой моралью. Сейчас уже непонятно, почему женщина попрекает и бранит приемную дочь за то, что она внебрачный ребенок. К слову сказать, еще более непонятны в наши дни поступки героев в романах, отстоящих от нас на век и более — так, например, совершенно странно выглядит категорический отказ Джейн Эйр остаться жить с любимым человеком и все только потому, что формально он состоит в браке. В современных экранизациях романа Шарлотты Бронте сложно дать разумное обоснование этому отказу и последующему паническому бегству героини — и ведь речь идет об умной, честной и смелой девушке, не заботящейся о мнениях света. Все это говорит о том, насколько секуляризировалось нынешнее общество, поскольку главной силой, мотивировавшей эти поступки и отношения в прошлом, была религия, утверждавшая, что только церковный брак обладает божественным благословением и что все дети, рожденные вне брака, такого благословения лишены, а проще говоря, прокляты. Это полностью надуманное и навязанное церковью представление о греховности заставило одну хорошую женщину жестоко и глупо бросить любимого в трудную минуту, а другую — упрекать своего ребенка в ущербном происхождении.

Возвращаясь к нашему роману: когда "Гранатовые джунгли" вышли в печати, Рите Мэй Браун было 29 лет. Судя по книге, планы у Молли/Риты были тогда наполеоновские: стать великим режиссером или губернатором штата, а то, глядишь, и президентом США. Ничего из этого не сбылось, но Браун стала достаточно популярным и весьма плодовитым писателем, автором около 40 книг, в том числе разнообразных детективных романов, часть из которых написана ею в "соавторстве" со своей кошкой и соответственно повествует о блистательной работе кошки-сыщика по имени миссис Мёрфи. Сейчас писательнице 70 лет, она живет на ферме в Вирджинии в окружении огромного количества животных: кошек, домашних собак и лисьих гончих. "Животных я люблю больше людей", — признается она. Главным же ее произведением так и остаются по сей день "Гранатовые джунгли", на страницах которых она продолжает жить в вечно молодом образе Молли — прирожденного бунтовщика и подстрекателя, извечного авантюриста и вольнодумца, убежденного, что у него достаточно ума, таланта и сил, чтобы проложить свою собственную дорогу в жизни.