4

Zoom in - zoom out. Фотоувеличение. Может вызвать тошноту у людей со слабым вестибулярным аппаратом. Ах, и желудком - потому что помимо zoom in - zoom out вам в деталях расскажут, чем пахнет в полевом госпитале и какие жидкости откуда брызжут. Что ж, по крайней мере этот роман Золя не назвал "Радость войны". Ругон-Маккаровское действующее лицо "Разгрома" - Жан Маккар, представленный в предыдущем романе "Земля", сын Антуана Маккара, младший брат колбасницы Лизы из "Чрева" и несчастной Жервезы из "Западни", дядя Полины из той самой "Радости жизни" и всех Лантье.

Около трети книги занимает повествование неприличнейшего масштаба для художественной книги. Типичные предложения этой части выглядят так:

Были преобразованы войска, созданы три армии: первая - из батальонов национальной гвардии, под командованием генерала Клемана Тома, вторая - из 13-го и 14-го корпусов, подкрепленных лучшими, взятыми отовсюду частями, и предназначенных для крупной атаки под начальством генерала Дюкро; наконец, третья, резервная, - исключительно из бойцов подвижной гвардии, под командованием генерала Винуа. 28 ноября, вступив с 115-м полком на ночлег в Венсенский лес, Морис был одушевлен непоколебимой верой. Там находились все три корпуса второй армии; по слухам, они должны были соединиться на следующий день с Луарской армией в Фонтенебло. Но сразу начались неудачи, обычные ошибки; внезапный разлив реки помешал навести понтонный мост; несвоевременные приказы задержали передвижение войск. В следующую ночь 115-й полк переправился через реку одним из первых, и уже в десять часов, под страшным огнем, Морис вошел в деревню Шампиньи. Он словно обезумел; винтовка жгла ему пальцы, хотя холод был лютый. С той минуты, как он двинулся в путь, его единственным желанием было идти все вперед и вперед, пока они не встретятся с войсками из провинции. Но под Шампиньи и Бри армия наткнулась на стены парков Кейи и Вилье, стены длиною в полкилометра, превращенные пруссаками в неприступные крепости. Об эту преграду разбился мужественный натиск парижан. После этого начались только колебания и отступления; 3-й корпус задержался, 1-й и 2-й, вынужденные остановиться, два дня защищали Шампиньи, но должны были оставить его 2 декабря ночью, после бесплодной победы.

Так что если кого-то, скажем, военная часть "Войны и мира" усыпляла, к "Разгрому" лучше не подступаться, тем более что тут нет прекрасных князей и размышлений о роли личности в истории. Золя, разумеется, не мог посреди "Ругон-Маккаров" полностью написать роман о передвижении рот и корпусов, упомянув в одной фразе: "В 5-м корпусе 3-й армии был солдатик по имени Жан Маккар; там он и умер". Книги о войне же не пишутся ротами и корпусами, здесь лучше всего подтверждается, что трагедии подобного масштаба лучше всего демонстрируются на примерах отдельных судеб. Приходится волей-неволей сделать zoom in до подноготной отдельных людей. 2-му полку не сопереживаешь. Сопереживаешь Оноре - солдату, с детства любившему сироту Сильвину в услужении у дяди Оноре, девушку, ждавшую друга с войны, но между делом соблазненную прусским шпионом Голиафом и родившую от него ребенка. И после такого приближения начинаешь задумываться о промежуточных вариантах, иначе смотришь на фразы вроде "одному из артиллеристов оторвало голову снарядом" - вот он появился в одной фразе и исчез, а история не менее сложная, чем у Оноре. Это сопереживание трудно продержать, когда объектив отдаляется и опять останавливается на роте, полке, армии. Такие изменения масштаба происходят постоянно.

Благодаря жестокостям франко-прусской войны, описанной в "Разгроме", роман может похвастаться редчайшей для Золя особенностью - приятными, честными, прямыми персонажами. Предполагаю, что именно мелкие подробности невыносимой и опаснейшей военной жизни позволили Золя отвести душу, создав таким образом баланс. Его герои страдают, но не из-за подлости соседа и собственной слабости, а из-за того, что война вокруг. Можно и приятных людей описать. Жан Маккар, какое бы безразличие он не вызывал в "Земле", здесь ярких красок не приобретает, но проявляет себя нормальным, приличным человеком (повторюсь, редкая жемчужина в куче Ругон-Маккаров). Таким же по-хорошему человечным выглядит Морис. Вот уж где Золя позволил себе выглядеть сентиментальным, введя настоящую дружбу героев, из тех, когда товарищей под пулями с поля боя выносят. Те же теплые отношения, пусть и очень сдержанные, сложились у Жана с Генриеттой, овдовевшей в ходе романа сестрой Мориса; хотя после нескольких сцен Золя перестал расточать дружбе Жана и Мориса возвышенные слова, по ним начинаешь скучать, когда судьба разводит этих героев, оставив раненого Жана на попечение Генриетты, а Мориса отправив в Париж и заперев за ним путь к возвращению осадой Парижа прусской армией.

События Парижской коммуны 1871 года описаны довольно подробно - кое-что скорее как в учебнике (освежает события в голове), но вообще не жалеешь, что отдельный роман Ругон-Маккаров Коммуне не достался. Действие мы наблюдаем глазами Мориса, противодействие - Жана, добравшегося на горе некоторым до Парижа, и вторая часть, конечно, куда эмоциональнее. Отчасти за счет того, что происходит при встрече Мориса и Жана. Это событие, чтобы без спойлеров, напоминает в который раз, что читаешь Золя. Даже с появлением Генриетты (чудесная женщина, напомнила по стойкости среброволосую Каролину из "Денег") домик, соединивший наконец троих героев, не превращается в уютное гнездышко: вокруг горит Париж, Жан измучен чувством вины и ужасом от расстрелов коммунаров, Генриетта еще не оправилась от смерти мужа и не меньше терзается привязанностью к Жану, а Морис, скажем так, их разводит в стороны. Золя не просто так Золя. Он не может побыть сентиментальным, чтобы потом не пнуть больно. Подвываешь, как обиженная собака, зализываешь раны и возвращаешься к следующему Ругону или Маккару.