3.5

Человек я от медицины далёкий, но вокруг в тот или иной момент жизни обязательно находились люди, которые так или иначе имели к ней прямое отношение, будь то не по годам умная и сознательная подруга, учившаяся в нашем Первом Медицинском, или несколько детей врачей, которые с ужасом в глазах говорили: «Да я никогда по стопам родителей не пойду!..». Начнёшь расспрашивать – все сойдутся в одном: цинизм и ирония в подобной профессии почти необходимы, потому что иначе рискуешь завернуться, на первых этапах особенно. «На вскрытии в морге – перед тобой не мёртвый человек, а препарат». «А у меня мама во время учёбы домой ноги-руки из морга приносила…».
В книге речь как раз большей частью не о докторах, а о санитарах. Главный герой – очень молодой санитар, из которого, как можно догадаться по фрагментам и эпизодам, получился бы очень хороший врач, если бы не побоялся в медицинский пойти. Вместо этого – молодой человек несколько раз неделю становится, по собственным словам, Хароном.
Большая часть книги читателю преподносится вовсе не с грустью-печалью и мыслями о бренном существовании, а с юмором. Если вспомнить о том, что «без иронии никак», то понимаешь, что книга другой быть просто не могла. Где вы видели санитара, который бы рыдал над трупом в морге? При этом – никакого глумления, боже упаси. Хорошо нащупана грань, когда юмор в рамках подобной обстановки не вызывает яркого чувства отторжения. Смеются тут не над мёртвыми, а над живыми, и вовсе не над теми, у которых горе. Да и вообще – книга-то вовсе не о мёртвых…
В книге, по сути, ничего особенного не происходит, чёткого разделения на «завязка-кульминация-развязка» нет. Рассказ о буднях молодого, но уже опытного санитара в морге. О его коллегах и знакомых по больнице. О странных, порой чудаковатых заказчиках. О разных необычных случаях, случившихся с главным героем на работе (казалось бы, какие тут могут быть необычные случаи, ан нет…). Совсем чуть-чуть мистики, без которой можно было бы и обойтись, мало что бы изменилось. Язык – не сказать, что подошёл бы для высокохудожественной литературы, но для такой книги – самое оно. Лёгкий, лаконичный, но не топорный. Много иронии, не меньше - авторской самоиронии. Не очень много, но всё-таки знаков и указаний на то, что род деятельности не сделал из автора сухаря и циника, и он, как был, остался по натуре добрым человеком, которому не чуждо сочувствие к чужому горю.