3.5

Кушать подано!

Не могу сказать, откуда появилось желание познакомиться с русской традиционной кухней именно сквозь призму литературы. Возможно, этому способствовало знакомств с Кулинарной книгой Джейн Остин или с подаренной еще маме кулинарной книгой с рецептами из какого-то известного детектива. Оставалось только негодовать и недоумевать. Почему английская писательница? Почему американский детектив? Даже в литературно-кулинарном конкурсе, устроенном недавно в Липецке из шести блюд только два обращаются к нашей 1/6-ой. Более начитанная подруга указала мне на несправедливость моего возмущения и отправила к Похлебкину. Странно, что существование этой книги укрылось от меня.
Вильяма нашего Васильевича я люблю трепетно и нежно. И тоненький справочник по внешней политике, и кулинарный талмуд оцениваю очень высоко. Он прекрасный исследователь, скрупулезный, дотошный, его язык красив и прост. Его книги не портит даже присущая автору некоторая категоричность.
И тем не менее, несмотря на любовь к автору, книга меня не устроила. Это было категорическое не то. Что я хотела получить? Возможно словарь, подобный Розовой ксандрейке... , где бы в алфавитном порядке выстроились разнообразнейшие блюда с подробнейшими разъяснениями, литературоведческими комментариями, ссылками на произведения и небольшой цитатой. Но прежде всего, что бы автор избрал не столько узкую тематику. "Репертуар кушаний и напитков в русской классической драматургии с конца XVIII до начала ХХ столетия" меня не устраивает уже тем, что это драматургия, где в отличие от прозы авторы куда меньше уделяют внимание столу и кулинарному антуражу. Поставленная автором задача "...пролить свет на историю быта и застольной культуры..." на мой взгляд с этим материалом практически невыполнима. Какая тут застольная культура, когда у драматурга кроме как "на столе чайник" в ремарке и "Кушать подано!" в устах слуги никакой кулинарии больше и нет?!
Книга содержит 16 глав, каждая из которых посвящена одному драматургу, тут можно видеть как известные фамилии (Фонвизин, Грибоедов, Лермонтов, Островский), так и менее известных (Загоскин, Мей, Найденов). В книге много цитат, иллюстрирующих состояние кулинарии. Если в ранних пьесах эта тематика практически не затрагивается (слишком бытовая, неприличная тема), то из поздних уже возможно составить настоящее меню, чем собственно и завершает каждую главу автор.
Несмотря на мою оценку, книгу нельзя недооценивать. Мы получили возможность проследить отражение коренных изменений в русской кулинарной культуре, глубже (да и вообще с новой стороны!) взглянуть на нашу драматургию, возможно даже пересмотреть что-то: лично я раньше даже не предполагала, сколько кулинарных намеков можно найти на страницах пьес Островского или Чехова, но я все равно надеюсь и жду, что когда-нибудь на наших полках появится русский кулинарный слова в примерах!