5

Я люблю и боюсь Умберто Эко, с любовью всё понятно, он невообразимо крут своим энциклопедическим кругозором, но вот как раз нереальность этого кругозора служит причиной страха. И в самом деле, кто кроме Эко может сравнить Жанну Д'Арк с Че Геварой, Чарльза Мэнсона с Жилем де Ре, "сожжённым заживо за то, что пожирал слишком много детей", а Манхэттен с Римом?

Что сегодня мы живем в эпоху кризиса Великой Американской империи, стало уже общим местом в историографии нашего времени. Было бы ребячеством пытаться дать точное, а тем самым и застывшее описание «новых варваров», из-за того хотя бы отрицательного и вводящего в заблуждение оттенка, который термин «варвар» имеет в нашем восприятии: трудно сказать, являются ли ими китайцы, или народы «третьего мира», или поколение протеста; или иммигранты с юга, создающие сейчас в Турине новый Пьемонт, ранее никогда не существовавший; и действуют ли они на границе (где находятся) или уже внутри социальной структуры. С другой стороны, кто были варвары в эпоху упадка империи: гунны, готы, или азиатские и африканские народы, вовлекавшие центральную часть империи в свои торговые отношения и приобщавшие ее к своим религиям? Единственное, что совершенно точно исчезало, — это Римлянин, подобно тому как сегодня исчезает Свободный Человек, говорящий по-англосаксонски предприниматель, чьим Героическим Эпосом был Робинзон Крузо, а Вергилием — Макс Вебер.

Эссе мне посоветовала моя драгоценная solovjeva в ответ на фейсбучные стенания о пристрастии современников к кровавым новостям. Собственно, всё циклично, несмотря на технологичность нового времени мы возвращаемся к истокам Кризиса Империи, с новыми гуру - вагантами, которые точно знают как жить и выживать в новых условиях. Но новые знания и способы - это отражение уже бывших в употреблении идей. Кроме того,

Власть боится ослабления церемониала и недостатка формального соблюдения установлений, ибо видит в этом стремление саботировать традиционный порядок вещей и внедрить новые обычаи.

Поэтому остаётся приспосабливаться к этому "новому переходному периоду", несмотря на всю утопичность этой идеи.