Продолжил тему Акунина на втором томе его эпопеи по истории русского государства, напомню, что Первый том был оценен вот здесь. Я там уже выражал свое отношение к проекту, написав, что буду использовать эти книги для тренировки личной наблюдательности, не стал исключением и второй том.

В целом, второй том с точки зрения повествования исторического процесса стал чуток лучше первого. Отчасти это потому, что сохранилось больше источников, соответственно о событиях написало больше историков и меньше осталось белых пятен. Акунин как бы вырулил на магистральный общепринятый курс русской истории, сойти с которого и не ударится в фолк-хистори будет невозможно. По крайней мере тут нет отрицаний самих существований монголов, утверждений в том, что хан Батый был Александром Невским и прочей фоменковщины. Мейнстрим исторического процесса как он есть, тем более, что в XIII-XIV веках не было ничего подобного глобальному спору насчет норманизма. Сам автор явно стал осторожнее после разгромных отзывов со стороны академического сообщества на первый том, ввел понятие исторических рецензентов (их не было в первой книге и упомянуто трое во втором). Как следствие, исторической неэрудиции, отмеченной в прошлой книге, стало заметно меньше. А вот с литературной точки зрения второй том вышел чуть хуже предыдущего, как будто битва с источниками затмевала литературный талант автора. Сама стилистика Акунина никуда не делась, это - отличное изданная популяризация школьного учебника по истории для взрослых людей хорошо его забывших. Вот это что касается плюсов новой книги.

Минуса ушли вглубь. В отличии от первого тома, где минусом был однобокий выбор концепций, во втором томе все находиться на уровне нюансов. Конечно, можно прицепиться к самому названию, мол "Частью Азии", то есть единой империи Чингизидов Русь была мгновенный отрезок истории, когда окраины единой державы еще подчинялись Каракоруму, а от этих окраин степень зависимости русских княжеств была тоже разной, но не суть. Суть в том, что второй том, главная роль в котором занимает возвышение Москвы, подан как какой-то странный и нелогичный процесс, которым руководили хитрые, коварные, лишенные талантов, иногда трусливые, но неизменно коррупционные и раболепные перед ханами Орды московское князья, начиная с Даниила Александровича. А Москва - парадокс, становилась все сильнее. Вот эти все главы напоминают скорее творения заказной журналистики, когда есть выбор что можно написать про хорошее, про плохое, но сместить акценты таким образом, что хорошее становится блеклым и незаметным, а плохое выпячивается и остается в памяти. Особенно досталось за "бездеятельность" сыновьям Иваны Калиты - Симеону Гордому и Ивану Красному, первый из которых был достойным продолжателем собирания русских земель и хорошим дипломатом. В целом в плюсе описания этого периода у Акунина счел наиболее полезными и нетенденциозными только главы о роли русской православной церкви и Москвы, как резиденции митрополита. Вот если бы Акунин не занимался философией в заключении об азиатчине в русском менталитете, а показал какие фундаментальные вещи пришли к нам с востока, вроде податной переписи населения или конных лучников, как основы московского войска, то книга была бы заметно интереснее. Как всегда для понимания процесса написания книги очень помог список использованной литературы, чтобы понять на кого ориентировался автор помимо классиков вроде Соловьева и Костомарова, но Акунин упорно прячет его второй том подряд. Хотя в упоминаниях появляется Лев Гумилев, то есть почти наш современник, что есть уже шаг вперед.

Полагаю, следующий том должен примерно охватить времена от Ивана III до Ивана IV Грозного и Смутного Времени, либо же он закроет повествование на начале эпохе Петра Великого, то есть от царства к империи. Это будет любопытно читать, так как уже с Ивана Великого Россия начнет непрекращающийся цикл заимствований от осман и Западной Европы, перенося их на русскую почву. Уж посмотрим, например, что он напишет о судебнике 1497 года. А то у Акунина уже началось закрепощение крестьян с середины XV века, то есть он отодвинул начало процесса на полвека вглубь времен.