5

Как много написано о Лермонтове, сказала я, посмотрев подборки книг о нем. Но ни в одной из подборок не увидела этой книги. А прочла ее по совету sergejpanasenko875 , за что ему весьма благодарна. Начинала как-то читать книгу В.Г.Бондаренко о Лермонтове. Излишне многословная, на мой взгляд, с элементами мистики, что, мол, Лермонтовым «управляла некая надмирная космическая звездная сила». Бросила, не дочитавши.
Но эта мне понравилась! Какая любовь к поэту и его творчеству! Вот фраза из книги Георгия Гулиа:

когда меня спрашивают мои товарищи: романы об Эхнатоне, Перикле и Сулле и вдруг – Лермонтов?!
Надо ли говорить, что «вдруг» в литературе ничего не бывает? Если стихи поэта ты впитал, что называется, с молоком матери, если никогда не проходит щемящая боль в сердце, вызванная трагическим образом поэта, если тебя всю жизнь тянет ко всем уголкам, где он бывал, то спрашивается: можно ли не браться за перо?

Вот так и взялся за перо Георгий Гулиа, опираясь на факты - воспоминания современников, сохранившиеся письма (которых ой как мало!).
И я вместе с ним прошлась по жизни, судьбе, творчеству Михаила Лермонтова. Написано очень поэтично. От самого начала: драмы семьи Арсеньевых-Лермонтовых до последних строк, когда бабушка найдет в себе силы, чтобы погладить свинцовый гроб… И тихо спросит:
– Здесь? Мишенька?
У меня слезы наворачиваются от этих слов.

«Бог нашей драмой коротает вечность – сам сочиняет, ставит и глядит»

- эта фраза из стиха Омара Хайяма проходит рефреном через всю книгу Г.Гулиа. Какие-то судьбы у Бога выходят быстро преходящими, а некие оставляют после себя необыкновенно много, способного изменить душу человека.
Книга достойна прочтения, там много мыслей. К примеру, о прозе 16-летнего Лермонтова, когда он, учась в пансионе при Московском университете, начал писать свои первые стихи. Возьмем вот это: «Когда законом осужденный в чужой я буду стороне – изгнанник мрачный и презренный»… Откуда это у шестнадцатилетнего? А ведь все, кажется, идет хорошо: жизнь Лермонтову улыбается, учение дается хорошо, бабушка под боком, и достатка предовольно. Да и вроде бы доволен всем, весел, танцует, играет на фортепьяно, рисует. Чего же еще, спрашивается?
К 1831 (17 лет!) году Лермонтов уже имел собственные поэмы: «Кавказский пленник», «Черкесы», «Корсар», «Джулио», «Литвинка», «Ангел Смерти», но он понимал: «Нет, я не Байрон, я другой…»
А потом был Московский университет, столкновение с профессорами взрывного несдержанного молодого человека и, наконец, школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Петербурге – военная карьера…

«Небрежен ветер: в вечной книге жизни мог и не той страницей шевельнуть!»

- Омар Хайям.
Характер? - неуживчивый, задорный, а между тем его талант привлекал к нему поклонников и поклонниц.
Про кавказскую войну, куда он попал в результате своей первой и второй ссылок, тоже было очень интересно читать.
И чего меня потянуло пересказывать жизнь, в том числе сложную духовную жизнь талантливейшего человека? Кто захочет – тот сам прочтет.
Советую.