3

Курилы, Курилы и докурились...

Кто и как только не потрошил океан. Он весь опутан, окутан, пронзен неводами, тралами, ярусами, переметами, он просеян сетями, счесан драгами, испорот крючьями, этот грандиозный многоугольник от Берингова пролива до Южно-Китайского моря и до моря Росса, от пролива Дрейка до Панамского залива и до Берингова пролива. Огромная рыболовная плавучая страна с многомиллионным населением.

Тонкой полоской на карте отмечены Курильские острова, заворачивающие дугу от Камчатки до Японии, отделяя Охотское море от Тихого океана. Издавна были населены почти легендарными айнами, которых вывели под ноль более цивилизованные японцы и русские. Япония не оставляет надежды понастроить на островах военные базы и свободно рыбачить, но пока только втихаря браконьерствует в русской воде.
Нет на Курилах никаких удобств, тишины, спокойствия. Тем немногим, кто примагнитился душой к островам, остается лишь спиваться или рыбачить: шхерить, майнить, тралить... Куда там, казалось бы, магнитится: избушонки из подручного материала, хибарка с гордым "Магазин", рядом с которым сельпо в деревенской глуши на материке - супермаркет, из простора - только вечная серая волнистая вода, часто обрушивающаяся тайфуном. Если рыбак, то днями стой по колено в рыбьей крови, слизи, ошметках: настолько тупеешь от ежедневной многотысячной смерти в руках, что даже пырнешь кого из людей - не обратишь внимания.
Но не уезжают люди. Не потому что некуда, а потому что - куда? Бессонов, бывший интеллигент-учитель, Витька, Ахметели, Удодов, та же Танька - никто из них не родился на Курилах, но готовы на них умереть. Потому что здесь - живут. Почти всегда грязно, опущенно, противно, пошло... Но как океан каждый день новый, так и они все время другие, правда, с одними и теми же мечтами: стать еще более другими, жить по-другому в другом месте.
Мне очень нравятся такие широкие книги, описывающие что-то самобытное. На Курилах автора самобытность такая, что, кажется, она идет от первобытных времен. Кажется, нет более ненужных людей: ни материку, ни природе. Океан проглатывает любую жертву несчастного случая или намеренного преступления, завернутую в одеяло, и мир не содрогается. Миру нет дела до людей: они измеряются народом.
Но конкретно эта книга мне не понравилась, поскольку я люблю свет в конце туннеля, мне нравятся сильные, сумевшие оторваться от магнитизма всеобщей никчемности, мне нравится, когда природа не заслоняется матом.