4 "...попытки восстановить жизнь"

После "Зависти" решил прочитать эту самую большую книгу Юрия Олеши.

Вариант Шкловского и Громова "Ни дня без строчки" читал еще лет тридцать назад в сборнике Олеша - Избранное . Там в основном присутствовали записи биографические, размышления о литературном труде, воспоминания о писателях-современниках. Собственно именно это, наверное, и есть главное в писательских мемуарах.

Объем "Книги прощания" (редакция В. Гудковой) раза в два больше. Жизнь писателя на фоне жизни России шести десятилетий двадцатого века.

Человеческая судьба, одинокая судьба человека, взятая в развитии эпохи, в движении масс, есть наиболее волнующая, наиболее необходимая поколениям тема. ... обращаюсь я к своей судьбе и вижу: одиночество. Пусть в эпоху наибольшего движения масс возникнет книга об одиночестве. Я думаю, что она будет иметь право на существование.

Мейерхольд и Маяковский, Бунин и Багрицкий, Катаев и Есенин -герои книги Олеши. Размышления о мастерстве и мощи автора "Божественной комедии", мысли о произведениях Льва Толстого и о его жизни, восхищение Эдгаром По и с детства и на всю жизнь увлечение рассказами и романами Герберта Уэллса, попытка открыть читателю серьезность мысли, стоящей за занимательностью их фантастического сюжета. А вот отсылка к Прусту как указание на цель этих разрозненных записей:

И я хотел бы пройти по жизни назад, как это удалось в свое время Марселю Прусту.

Восстановить картины утраченного времени. И очень точно подмеченная особенность повествования Пруста:

Он делает так: уходит в сторону от какой-либо фразы, увлеченный ассоциацией, воспоминанием. Этот уход простирается иногда на несколько печатных листов, затем он точно возвращается к оставленной фразе, поворачивая нас со всей налегшей на нас за время этих блужданий тяжестью назад.

Почему этот талантливый писатель написал так мало? Мне кажется ответ вот в этом фрагменте:

Черт возьми, как трудно создать сейчас среду, в которой разворачивалось бы действие романа! На футболе? В университете?
Боже мой, так и там ведь крестьяне!
То, что на обложке «Огонька» — то курносое, в лентах, с баяном и с теленком, — ведь оно же и всюду!
Если я хочу сделать роман полуфантастический, роман — выражение моей идеи, то я должен создавать среду, безусловно отъединенную от отсталой, может быть, даже и враждебную.

Мысли, которые хотел донести до читателя Олеша, должны были облечься в форму художественного произведения, они должны были быть высказаны его героями - речью или поступками. Но таких героев в окружающей его "усредненной" действительности он не видел. Именно поэтому "Зависть" - роман без героя. Так называемого положительного героя, непосредственного носителя авторской мысли в нем нет. Но, создав этот мир без героев, писатель и указывает тем давним своим читателям на страшный итог, которым может завершиться происходящий в стране процесс гигантской перестройки.