4.5 Акунин хорош, но собачек всё равно жалко...

Акунин один из моих любимых авторов-детективщиков. Для меня это всегда беспроигрышный вариант. Да, возможно, я разгадаю убийцу раньше, чем того хотелось бы. Да, не исключено, что само преступление меня не слишком захватит. Но мне гарантировано большое читательское удовольствие от авторского слога, идеально стилизованного под ту эпоху, о которой пишет Акунин, и от его ненавязчивого юмора. А ещё он мастер создавать нужную атмосферу и интересных персонажей.

Вот и монахиня Пелагия получилась прелюбопытнейшей особой. Она не из тех, кто денно и нощно молится. Пелагия и учительствует, и вязанием занимается. Впрочем, вяжет она до того прескверно, что отец Митрофаний, застав её за этим занятием, вздрагивает в испуге: уж не ему ли снова что-то вяжет, упаси Господь. От природы любопытная, наблюдательная и смекалистая. Факты, каждую мелочь, случайно подслушанные разговоры и вскользь обронённые фразы — всё это Пелагия с лёгкостью складывает воедино, словно кусочки пазла, и получает картину преступления, на которой чётко проступает лик злодея. Где это видано, чтобы благочестивая монашка скидывала с себя церковное одеяние и облачалась в шелка, оголяла плечи да волосы по моде укладывала? Однако ж, чтобы вывести преступников на чистую воду, Пелагия и на такое способна, но всенепременно с благословения отца Митрофания. Одним словом, уникальная невеста Христова, других таких хоть ищи, хоть не ищи — всё равно не сыщешь.

Начинается всё с того, что у тётки Митрофания кто-то извёл белых бульдогов, которых та любила больше, чем внуков родных. Подозревая, что через собачек некий душегуб решил отправить его тётку к Создателю, архиерей поручает Пелагии выяснить, что там к чему, и кто творит такое зверство. Одновременно с этим из реки вылавливают два обезглавленных трупа, и подозрение падает на язычников, живущих в губернии. Нашей удалой монашке предстоит разобраться во всех этих тёмных делишках.

Акунин расходится здесь не на шутку и подкидывает труп за трупом. Но, признаться, по-настоящему жалко мне было только невинно убиенных собачек. Аж сердце кровью обливалось, когда Акунин описывал их трупики — к счастью, очень сдержанно.

Помимо детективной линии, автор уделяет много внимания и исторической составляющей. Тут и про борьбу со староверами и язычниками, и про взяточничество, и про влияние, какое губернский архиерей мог оказывать на местные власти. Акунин прекрасный, не лишённый иронии, рассказчик, способный увлечь читателя даже теми вопросами, которые ещё вчера не были тому хоть сколько-нибудь интересны. Опять же, атмосфера Российской глубинки XIX века передана просто замечательно.

А на последних строках книги Акунин совершает маленькую хитрость, которую в народе величают клиффхэнгером. К зданию суда на облучке примчался загадочный монах в чёрном и что-то крикнул Пелагии. Что же? Сие ведомо только Господу Богу. А ещё, конечно же, коварному автору, который, кривя губы в усмешке, так и говорит своим читателям:

Впрочем, не станем пересказывать, что именно прокричал вестник, потому что это будет уже начало совсем другой истории, ещё более диковинной, чем история про белого бульдога.

Спасибо, господин Акунин, за волшебный пендель в сторону второй книги о приключениях Пелагии. Без этого я могла бы добраться до неё лет эдак через пять. Есть у меня такая дурная привычка — бесконечно растягивать циклы. Грешна, каюсь. :)