4

Тенденция современнейших, из 2020-х годов, романов загоняться проблемами женского пола. Только что читала "Смерть и круассаны" Йена Мура. Английский мужчина пишет о слабом и неуверенном мужчинке и нескольких бой-бабах.
В детской повести "Правила трёх" мальчик делает квадратные глаза и вместе с мамой очень акцентируется на месячных сестры-двойняшки. Его внимание на уровне "очередная блажь этих клуш", скорее отвращает.
У Сары Пеннер получилось изящней высказаться и о реальных проблемах женщин, не перекашивая сюжет. Здесь и внимание к физиологии было адекватным.
Да, муж Кэролайн подлый манипулятор. Сюжетная линия 21-го века о женском выборе и самореализации.
Десять лет назад у Кэролайн был выбор: учёба в Кембридже или семья. Ричард воспользовался влюблённостью жены и устроил их семейную жизнь для своего удобства. Неприятные черты манипулятора Кэролайн разглядела только в поездке за океан.
Кэролайн страдает по разрушенному привычному укладу, но позволяет себе выплакаться. Она не сваливает всю вину "на мужиков", разделяет ответственность принятых когда-то решений. Ричард здесь - не выросший избалованный малыш: будь по-моему или никак. Средство, к которому он прибегнул для удержания жены, добавило роману остросюжетности. Если как бы детектив Йена Мура я легко откладывала, то роман Пеннер гнала без перерыва. Реально трудно остановиться.
Линия февраля 1791 года о той самой лавке из названия. Сейчас мода на ванильные книги про лавки, магазинчики и кафе. Но эта лавка всегда в тени. Женский мир 18 века - мир теневой, скрытный. Его как бы не существует для респектабельных граждан. Он как бы из воздуха появляется для их надобностей. Мир борделей раскрыл Фейбер в романе про Конфетку. Здесь другая сторона вопроса. Лавка Неллы нужна женщинам.
Тридцать лет назад мать Неллы продавала только исцеляющие снадобья. Пережив предательство, Нелла обратила оружие жизни в орудие смерти. В конце книги автор даёт историческую справку, что до середины 19 века большинство отравлений осуществлялось женщинами. Служанки по велению хозяек избавлялись от работодателей, жёны от изменников-мужей, сёстры от претендующих на наследство братьев, матери от ненужных детей.
К Нелл за "лекарством" пришла двенадцатилетняя служанка Элайза. В Нелл я поверила. В её умения и передаваемые по наследству знания. В болезнь в сорок лет. В методы маскировки лавки.
Элайза же вроде бы фермерская дочь, в десять лет увезённая на заработки в столицу. Не могла она за полтора-два года научиться писать настолько, чтобы стать письмоводительницей своей госпожи. Но ладно грамотность гениальная, пусть. Не могла она за те же полтора-два года так забыть деревню и работу на земле. Удивляется свекле на поле, будто впервые её видит. Неумело наедается репой и яблоками и недоумевает, почему живот раздуло. Угу, а ребёнком она не тащила в рот разные травки и корнеплоды? Не верю. Да и о физиологии деревенские дети были осведомлённей. В общем, тянет Элайза на дочь священника или городского обывателя.
Роман понравился, но имена персонажей забылись влёт, подсмотрела в аннотации. Странно, вроде бы простые имена, но не задержались в памяти.
Покоробил список ядовитых веществ с дозировкой в конце книги. В романах про лавки и кафе вроде бы уже сложилась традиция публиковать рецепты. И здесь среди ядов затесался одинокий рецепт печенья. Понимаю доступность информации в интернете, но зачем тут яды в дозах? Нелепо как-то.