3.5

Есть такие люди, которые с самого рождения как бы запрограммированы на самоуничтожение, и совсем неважно, семнадцать им лет или сорок восемь; человек медленно, но верно убивает себя сам. Игнорируя все то хорошее, что еще осталось в мире, они "ведут жизнь самоубийцы" несмотря на то, что в первой юности своей могли быть еще теми окрыленными мечтателями. Но Степной волк не просто самоубийца: он эстет, ратующий за высокую культуру. Как же мне понравилось в этом романе своего рода разоблачение таких вот ценителей, что слишком много думают о себе и слишком низко о других!

Все, что не входит в их систему ценностей является сентиментальной, безвкусной однодневкой. Вот они уж точно знают, что именно вы должны слушать, смотреть и читать. К чему вам этот джаз? У нас же есть Моцарт, чистый гений классической музыки, а значит наслаждаться музыкой кого-либо еще строго настрого воспрещается. Примерно как-то так и мыслил главный герой, Гарри, зарывшись в духовность и идеалы, как в броню, но совершенно обыкновенные люди переубеждают его своей простотой и искренностью чувств:

Разве ребячески пылкая растроганность Марии американским сонгом не была таким же чистым, прекрасным, не подлежащим никаким сомнениям сопереживанием искусства, как взволнованность какого-нибудь доцента "Тристаном" или восторг дирижера при исполнении Девятой симфонии?

Постепенно волк начинает понимать, что толку от его культурности нет никакой, если он не может хотя бы раз побриться без навязчивых мыслей о бритве. Новоиспеченные друзья героя помогают ему пройти этот нелегкий путь переосмысления, и тут новыми красками заигрывает структура книги, ведь все это время мы читали роман не Германа Гессе, а самого Гарри Галлера, а значит в нем полноправно имеет место как и явь, так и небыль. Так, под конец книжка начинает чем-то напоминать фильм С широко закрытыми глазами: в нем персонажи тоже менялись благодаря мистическому балу с карнавальными масками.

Хоть Галлер и кичился весь роман своей образованностью, своим умением видеть красоту и разбираться в искусстве, сам он проделал максимально страшные вещи с тем, что считал самым очаровательным в мире, и потому возникает резонный вопрос: кто останется в лелеемой Гарри вечности, музыкант Пабло, радующий людей может и не идеальным, но все же джазом, или волк Галлер, умеющий в лучшем лишь созерцать, а в худшем – уничтожать прекрасное?