4 «Во многой мудрости печали много»

Мне очень нравятся рассказы Брэдбери. Сборники старого доброго сказочника и фантаста найдутся в любой библиотеке детского лагеря, больницы, сельской местности. Многие из них у меня ассоциируются с тягучим летом, размышлениями в одиночестве и особенным послевкусием, которое присуще только творчеству Рея Брэдбери. Как-то так получилось, что более крупные произведения прошли мимо меня в юные годы, так что теперь с удовольствием восполняю пробел.

«451 градус по Фаренгейту» называют, конечно, антиутопией, но в то же время будущее в романе не столь гипертрофировано, сколь показывает логический итог современных тенденций. С двадцатого века прошло пять веков, стало быть, события происходят примерно в XXIV веке в неком городе. Роман был написан в 1953 году, а описываемые детали как-то особенно не пугают и кажутся подчас обыденными. Радио-ракушка, 24/7 вещающая прямо в ухо (сегодня можно не расставаться с наушниками), телевизорные панели в домах на стенах с орущими персонажами (невыключающиеся плазменные телеки сегодня есть почти в каждой семье), отсутствие живого общения между людьми (именно так, общаемся, глядя в телефоны, в многоквартирных домах не знаем соседей), упразднены культурные заведения (кого они сегодня интересуют, кроме узкого круга ценителей?), засилие увеселительных мероприятий, упор на развитие учреждений для военных разработок, военная мобилизация, над головами ежечасно носятся бомбардировщики и реактивные самолеты (ну, не за горами). Если читать роман, ожидая вау-эффекта, то его не случится.

Всё это мы видим глазами Гая Монтэга 30-ти лет. Он исправно несет свою службу, которая заключается в сжигании домов вместе с книгами и людьми, если те попадутся под руку. Однажды вечером, идя после работы домой с метро, он встречает 17-летнюю Клариссу, которая заводит с ним разговор. Девушка кажется ему невероятно чистой, зеркально сияющей, светлой, завораживает своей непосредственностью. Кларисса может говорить обо всем и ни о чем одновременно, объясняя это тем, что она сумасшедшая — по меркам общественного мнения, конечно. Если люди разучились разговаривать, то их не интересует, чем пахнет листва, как ярко светят звезды над головой, насколько может быть красив рассвет. Людей вообще ничего не интересует, они даже друг с другом говорят ни о чем.

Люди ни о чём не говорят. Да-да. Ни о чём. Сыплют названиями — марки автомобилей, моды, плавательные бассейны и ко всему прибавляют: «Как шикарно!»

За несколько таких случайных встреч Монтэг почувствовал, как быстро его суждения начали меняться, даже не столько меняться, а вообще возникла необходимость задумываться о смысле всего происходящего. Всего один вопрос Клариссы: «Вы счастливы?» — перевернул мир Монтэга. В самом начале повествования случается этот душевный переворот пожарника, в который не очень верится. Произошло как-то ни с того ни с сего. Монтэг — потомственный сжигатель, его отец занимался тем же, он пропах керосином, гарью, лицо испещрено иссиня-красными капиллярами от открытого огня, он — надежный член общества. Дома ждет отстраненная жена, которая не способна ни на минуту задержать внимание, не в состоянии нормально ответить ни на один вопрос: «Я забыла», «Не уверена…», «Точно не знаю…», «Я совсем забыла».

Когда он думал о Милдред, в его воображении чаще всего вставал образ заблудившейся в пустыне девочки. Милдред в своей «говорящей» гостиной. Стены разговаривали с Милдред: «Надо что-то сделать!» «Да, да, это необходимо!» «Так чего же мы стоим и ничего не делаем?» «Ну давайте делать!» «Я так зла, что готова плеваться!» О чём они говорят? Милдред не могла объяснить.

Меня это всеобщее отупение больше всего впечатлило. Черт с ними, с книгами, они всего лишь носители информации, ну, то есть речь идет не о коллекционных изданиях, не о предметах искусства. Но то, что сжигание книг олицетворяет отказ людей от мышления, — вот самое страшное. Люди отвыкли думать, нет времени на это. Развлечения, всеобщее веселье, навязчивая реклама, оглушающая музыка — повсюду. Никто не хочет читать, достаточно пройтись по краткому содержанию и получить представление о сюжете. Красота, глубина произведения, детали вообще не имеют значения, даже вредно и неприятно. Книги вредные, книги ничего не несут, в книгах написана чушь и бессмыслица — так думают люди.

Вся наша культура мертва. Охотников бунтовать в наше время осталось очень немного. Можете вы плясать быстрее, чем Белый клоун, или кричать громче, чем сам господин Главный Фокусник и все гостиные «родственники»? А в общем, Монтэг, вы, конечно, глупец. Люди-то ведь действительно веселятся.

Не правительство лишило людей способности мыслить, а люди добровольно отказались от книг. Краткое содержание, пересказ пересказа, сведения ужимались до одной колонки и даже предложения. Экстракт из пересказа пересказов. Чудовищная каша. Комиксы, радио, телек, развлечения, орущая музыка, реклама, много рекламы. И вот в головах не способна задержаться ни одна мысль, всё испаряется из памяти…

В романе четко подсвечены две темы, обе равнозначные: книги и война. Упоминается, что после 1960 года правительство затеяло и выиграло две атомные войны. В гостях у Милдред подружки болтают, что отправленного на войну мужа можно будет вскоре заменить. И вообще, дескать, война будет короткая, так им сказали, через сорок восемь часов муж вернется. А если не вернется, это его проблемы. «Убивают всегда чужих мужей. Так говорят».

Не знаю ни одного человека, погибшего на войне. Погибают как-нибудь иначе. Например, бросаются с высоких зданий. Это бывает. Как муж Глории на прошлой неделе. Это да. Но на войне? Нет.

Такое ощущение, что современные войны, по крайней мере те, что приходятся на наш XX-XXI век, ничем не отличаются. Что про нацистскую Германию читаешь и сравниваешь с сегодня, что про войну у Бредбери — вообще одно и то же. Обещают молниеносную войну, забивают головы мусором, только бы люди не думали. И пока ты считаешь, что война тебя не коснется, если твоя страна ее начала, то ты очень ошибаешься.

Последние части третьей главы — мрачные, тягучие, образные. Атмосфера кардинально меняется, здесь я узнаю классического Брэдбери. Текст уплотняется, весь роман уже напоминает философскую притчу. Монтэг спас последнюю отпечатанную Библию и постарался запомнить наизусть Екклесиаст. Появляется надежда на новый мир с думающими людьми и без войны. Город зла разрушен, его постигло возмездие. Конечно, существуют и другие города этой империи. Но надежда всё равно остается…