3 Все по старой схеме...

Писатель, который, как никто, понимает женщин (если верить современным пиар-кампаниям) любит придумывать не только сумбурные, пошловатые, претенциозные романы на грани с откровенным бульварным чтивом, но часто расходует себя на рассказики разного объёма и почти всегда одинакового содержания, или, по крайней мере, с одинаковым набором штампов. Присутствует он и здесь. Сентиментально-депрессивное изложение с мимолётными воспоминаниями (всегда о сексе, или моменте до секса, или моменте после секса, или, на крайний случай, о первом знакомстве и первом приступе неожиданной нежности) обязательно в конце концов приведёт к трагедии (бездушно описанной в одном предложении или малюсеньком абзаце). Секс здесь имеет ассоциации со скрипичной музыкой - яркие, но не подробные (потому что женщинам, которые в восторге от Вишневского, этого будет достаточно, чтобы разбудить и возбудить своё воображение); данные ассоциации хлёстко (но так же бездушно) перебиваются сухими, вымученными описаниями лечения аритмии с помощью ввода в грудь катетера. Причём такой умный и проницательный Вишневский почему-то позволяет себе целых два раза допустить медицинскую неточность (или так изначально задумано?), из-за чего бедняга-переводчик приводит ещё более занудные справки о том, как на самом деле точно. Роль женщины аналогично не вызывает особого сочувствия: раскрытие тайны своего больного партнёра о его состоянии она воспринимает как предательство (вы только гляньте, она знает вкус его спермы, а он посмел вверить своё здоровье врачам, её не предупредив!), однако, слава разуму, не закатывает ему истерику. Короче, с чем Вишневский хорошо справляется - так это с тем, чтобы вызывать в голове соответствующие тексту картинки. Изнеженное повествование как-то само собой подкидывает прямо в мозг ту или иную ассоциативную связь - от проглоченного стакана молока после похмелья до сравнения женщины со скрипкой. Но так умеет не только этот писатель. Читали и лучше.