5

Фрейд был одним из тех немногих, которые имели мужество радикально подвергнуть сомнению все, включая собственные выводы, заключения и прежние взгляды.

Это прекрасная книга о великом человеке. Автор знакомит читателя не так с Зигмундом Фрейдом, как ученым, а как человеком. C человеком, которому свойственны простые человеческие черты, как и всем нам: желания, мечты, страсти и страхи, болезни и предательство, неудачи и победы…

Все, что я раньше знала про Фрейда было как-то дискретно, хаотично… Сигары, случай Доры, либидо, танатос, подсознательное, сны… Но когда начала читать сей опус... С первой страницы меня по клеточке затянуло словно в омут памяти и я как Гарри Поттер наблюдала за жизнью профессора, но не Дамблдора, а Фрейда.

«Среди всех ординарных профессоров, – сказал однажды Цвейг Фрейду, – вы – единственный экстраординарный».

И в этом омуте я прожила миниатюрную жизнь вместе с Фрейдом: от его рождения и до самой смерти.

Да, я видела как Амалия Фрейд, красивая, сильная, грациозная женщина заботилась о своем сыне, дарила в избытке внимание и любовь своему первенцу. Позже, он об этом вспомнит и скажет: «Если кто-то является любимцем матери, то он на протяжении всей жизни обладает качествами завоевателя, имеет ту предпосылку успеха, которая нередко притягивает сам успех».

Видела как проходило детство в Вене… В возрасте 5 лет, отец Фрейда – Якоб подарил Зигмунду несколько книг и разрешил их разорвать, что в последующей жизни сыграло огромную роль на любовь Зигмунда к книгам.

Уже в этом возрасте, как отмечает в будущем Фрейд, он испытывал ревность к отцу и соперничество за любовь к матери. Анализ этих переживаний и натолкнуло врача на открытие «Эдипова комплекса».

Также мне стало понятно, что Фрейд развивался как психоаналитик – изучая именно себя, анализируя свои собственные детские воспоминания:

Как он однажды выразился, «главным моим пациентом являюсь я сам».

Стала свидетелем первой влюбленности в 15-летнюю Гизелу Флус, получения аттестата зрелости, поступления на медицинский факультет Венского университета. Далее служба в 1879 в австрийской армии. А в 1881 – получение звания доктора медицины. Чуть позже – одно из самых важных событий в 1882 году – это встреча с Мартой – будущей женой.

Очень интересно было наблюдать за семейной жизнью доктора Фрейда, за его характером, работой…

По воспоминаниям внука Эрнеста, «Фрейд обычно писал, читал или размышлял о чем-то, но часто можно было видеть, как он разрезал еще не прочитанные страницы новых книг специальным ножиком для открывания писем. Он был всегда дружелюбным и открытым человеком. Фрейд говорил медленно, рассудительно, и то, что он говорил, заставляло других задуматься. Я не могу вспомнить его раздраженным. В семье всегда царил мир и спокойствие, эмоциональный климат никогда не был напряженным. Было самим собой разумеющимся, что все члены семьи имели одно и тоже мнение. Я не могу вспомнить, чтобы кто-то и з них громко говорил, кричал, стучал кулаком по столу, топал ногами, хлопал дверью ли убегал прочь. Все это был немыслимо, семья была слишком добропорядочной и хорошо воспитанной».

На фото - кабинет с кушеткой, где он принимал пациентов:

Также я смогла наблюдать его любовь к Марте, детям… А как он любил свою младшую и часто повторял:
«Мою радость зовут Анна».

Из книги читатель узнает, что:

Самая младшая дочь Фрейда проходила лечение психоанализом у собственного отца в течении 3 лет. Фрейда угнетало, что Анна никогда не выходила замуж, поскольку для нее не нашлось мужчины, который хотя бы приблизительно соответствовал ее отцу, которого Анна боготворила. Этот комплекс Фрейд назвал «комплексом отца».

Нельзя было не посочувствовать состоянию его здоровья. Рак челюсти… Сколько он перенес тяжелых операций…Ему было тяжело пить, принимать пищу, говорить. На какое-то время даже отказался от никотина. А сигары – это слабость всей его жизни.

Было очень тяжело наблюдать за его мучениями, которые не оставляли его до последних дней.
Невозможно было без волнения в душе наблюдать за его эмиграцией в Лондон, в которой ему и его семье помогла Мари Бонапарт. На фото: прибытие Фрейда в Лондон в 1938 году.

В Лондоне его встретили как героя. Но это не принесло ему радости. Физическая боль не давала ему спокойствия и он начинал чувствовать приближения конца. Но Фрейд был настолько сильной личностью, что сохранял твердость духа до последнего. Были случаи, когда он просто отказывался от принятия обезболивающего, чтобы не терять возможность ясно думать. «Я предпочитаю думать в муках, чем не иметь ясного сознания», – сказал он однажды Цвейгу.

В сентябре 1939 года доктор Фрейд уходит в вечность.

Читая эти строки я рыдала взахлеб. С этих строк, я с ужасом и болью покидаю этот омут памяти. Но в моей душе звенят слова того же Стефана Цвейга из надгробной речи:

«Каждый из нас, людей ХХ века, - сказал писатель, - отличается от Фрейда по масштабу мыслей и понимания. Каждый из нас думал, судил, чувствовал более узко, менее свободно, менее справедливо, без присущего ему умения заглянуть вперед и без мощного стремления заглянуть в душу собеседнику. Там, где мы пытаемся заглянуть в лабиринт человеческого сердца, мы видим свет его души. Все, что Зигмунд Фрейд создал и предсказал, как ученый-первопроходец, будет и впредь с нами в будущем…».

И опять рыдаю...

Я не обожествляю Фрейда. И не собираюсь всем доказывать его 100%-ую правоту. Конечно, он был прав не во всем. Но он заложил начало великого, что стало отправной точкой науки о человеческой душе. Эта книга – о гении, свет которого я хочу понять и пронести через свою жизнь.