3 "Короче, внутри каждого сидит история, необходимо лишь взять и записать ее."

Есть множество писателей, начинавших с журналистской стези. Энн Пэтчетт - как раз из таких. Скажу честно: в её крупных произведениях это не чувствуется, а вот жанр, в котором написаны составляющие этого сборника, прямо-таки кричит: глядите, я работала в "Харперс базар" и ещё, и ещё , и там-то, и там-то... Вообще-то, как ни оттачивай писательское мастерство, эссе - это нечто, что никак не относится ни к одному классическому жанру, и не даётся почти никому... То ли всё чистая правда, но какая-то не слишком чистая, то ли всё это художественный вымысел, не чересчур художественный. Хорошо, что в начале книги писательница знакомит с обстоятельствами, при которых сборник был составлен, от этого более понятно становится, зачем под одну обложку запихивать самооправдательную лекцию перед студентами университета, чьи родители сочли книгу Пэтчетт «Правда и красота» порнографией, и запутанную и явно претендующую на расширение до романа историю своего брака.

Рассказу необходим скандал.
В рассказе должно быть заявлено, что он основан на реальных событиях, чтобы затем, после серии пламенных публичных опровержений, можно было бы собрать пресс-конференцию в Каннах и сделать смелое, хотя и слегка неуверенное признание: ничего из этого не произошло. Всю дорогу это был вымысел.

После таких заявлений - только и думай, где тут правда, а где уже литература... Что понравилось: писательница постоянно энергична, не скупится на профессиональные советы. Чувствуется, что она очень любит свою родню, вернее и в основном - бабушку. Хорошо, что не скрывает, как жила в молодости и какие выводы сделала из "юношеских ошибок". Но вот местами, когда вдруг она начинает стенать, как тяжела писательская доля, например, находясь в лос-анджелесском "Хайятте" ради того, чтобы спокойно работать, так и хочется спросить: не "Хайатт" никак бы не подошёл? Словом, много моментов самолюбования, на мой вкус - слишком много...

Уверена, что программа защиты свидетелей – чудовищная вещь, и все же, когда жизнь грозит слишком захлестнуть меня, я начинаю размышлять, нет ли какого-нибудь гангстера, которого я могла бы сдать в обмен на фиктивную личность. То же касается тюрьмы: кошмарно, пугающе, но телефон никогда не зазвонит, а уж сколько всего можно прочитать.

И уроков писательского мастерства для меня, человека не пишущего, тоже многовато, особенно в части реализации собственных книг. Вот этот только момент мне понравился, про писателя Аллана Герганеса:

Из нас троих лишь Аллан был настроен оптимистично. «Единственное, что может быть хуже книжного тура, – сказал он, – это не поехать в книжный тур».