5 "Джейн Эйр" - это "Грозовой перевал" со счастливым концом

Вам кажется, будто жизнь всегда и всюду струится таким же мирным потоком, к какому вы привыкли в своей юности. Закрыв глаза, затворив слух, вы отдаетесь его течению и не видите камней, торчащих со дна, не слышите грохота разбивающихся о них волн. Но я скажу вам - и запомните мои слова, - настанет день, когда вы окажетесь в теснине, когда поток жизни превратится в кипящую пену, водовороты, рев дробящихся валов. И вы либо превратитесь в атомы на острых камнях, либо вас подхватит особенно могучая волна и унесет в более спокойные воды, в которых плыву сейчас я.

Такой фразой напутствовал Джейн ее патрон - Эдвард Фэйрфакс Рочестер. В этой цитате сокрыто намного больше, чем просто высокопарная метафора. Это тернистый путь Джейн и Эдварда, который они прошли, чтобы обрести друг друга. Каждый прошел его в одиночестве, самостоятельно справляясь с трудностями и невзгодами, что поджидали на каждом шагу. И каждый заплатил свою цену за счастье.

"Джейн Эйр" - автобиография гувернантки, которой никогда не было. Это поток жизни. Быстрая река с острыми камнями. Не всем удается вылавировать, удержаться на плаву. И часто наши маленькие скорлупки-лодочки терпят крушение. Остается только держаться вместе и не терять надежды. Словно каштан в саду Торнфилд-холла, который надвое разбила молния. Но он продолжал стоять.

Он стоял черный, опаленный, расколотый ствол жутко зиял. Его половины не разделились до конца - мощный комель и крепкие корни удерживали их вместе, но разъединение погубило их - живительный сок уже не струился, могучие сучья справа и слева были мертвы, и, конечно, зимние бури повалят если не обе, то, уж во всяком случае, одну половину. Однако пока они еще как бы составляли единое дерево - и, погубленное, оно продолжало стоять.
- Вы поступаете правильно, держась друг за друга, — сказала я, будто эти великаны-близнецы были живыми и могли меня слышать.

Джейн Эйр - это Кэтрин Эрншо, которая не оставила своего Хитклифа, которая взрастила в нем любовь, которая оказалась крепким деревом, и никакая гроза не смогла ее уничтожить. "Джейн Эйр" - это "Грозовой перевал" со счастливым концом. "Джейн Эйр" была написана не для того, чтобы облачить людские пороки и жестокость, а чтобы стать утешением обездоленным и несправедливо обделенным жизнью.

Хитклиф и Рочестер - словно бы один и тот же персонаж, но сердца их скроены из разного материала. Оба этих мужчины - грозные и гордые люди. Их рознит только происхождение и присущая Хитклифу жестокость. Хотя даже участи их жен весьма схожи. Разница только в отношении, в репликах героев. Рочестер не обходился с женой многим лучше Хитклифа, и, если подумать, непонятно, на месте кого из этих женщин я бы выбрала оказаться. Изабеллу хотя бы не запирали на чердаке, но Берту не избивали. Их мужья - словно братья-близнецы, которые, будучи семенами одного дерева, упали в разную почву. Именно сила корней позволила Эдварду Рочестеру выдержать все бури и не потерять в них остатки добросердечия, облетевшие с Хитклифа, как листья под напором ветра. Мне думается, Шарлотта верила, что в сердце у человека чёрствого и ледяного, теплится огонек любви и надежды, который еще может засиять теплым очагом для ближнего. Эмили же нарисовала нам совершенно иную картину, что такой человек непоправимо сломлен и разрушен. Его сердце - это пепелище, на котором ничего не может произрасти. И каждого, кто туда сунется, засыплет пеплом.

В этом есть определенная логика. Ведь Джейн находила красоту в каждом человеке, которого встречала, относилась ко всем с добротой. Тут кроется мораль. Как писала в своем дневнике Александра Федоровна, жена Николая II: "Нужно в человеке видеть лучшее, что в нем есть, и уметь находить красоту и добро в жизни каждого, если мы хотим вдохновить людей на развитие лучших их качеств". Именно так я определила для себя посыл, что был вложен в образ Джейн Эйр. Девушки, которая, несмотря на все невзгоды, не обозлилась на мир, а сохранила способность приходить к людям с добром. Не по наивности, а по своем собственному выбору, который обусловлен рациональным анализом. Она не позволял унижать себя и обижать, но при этом не была мстительной и злой натурой.

Однако не всем жителям Торнфилд-Холла повезло больше, чем обитателям Грозового перевала. Был один персонаж, который словно раздвоился злым и добрым близнецом оказавшись одновременно в обоих романах сестер Бронте. Это Берта Мейсон и Изабелла Линтон. Обе девушки после замужества столкнулись с тем, что их жизнь на этом закончилась. Но если Изабелла сохранила человеческий облик и разум, то Берта не вынесла этих испытаний. Однако объединяет девушек то, что никому не было дела до их участи, никто им не помог, не спас из их тюрьмы. Историю от лица Берты Мейсон написала писательница Джин Рис в 1966 году. Он вышел под названием "Антуанетта" и имеет следующую аннотацию:

"Это история первой супруги мистера Эдварда Рочестера — Антуанетты Косуэй (известной в «Джейн Эйр» как Берта Мейсон), белой креольской наследницы. В книге описывается юность девушки на Карибах и её несчастный брак и переселение в туманную Англию. Живя в подавляющем патриархальном обществе, не принадлежа ни к светлокожим европейцам, ни к чёрным жителям Карибов, Антуанетта постепенно превращается в безумную Берту на чердаке Торнфилд-Холла. Как и во многих произведениях постколониальной тематики, в романе присутствуют темы расового неравенства и суровые реалии ассимиляции."

Мне кажется, очень важно давать слово таким персонажам, историю которых мы знаем лишь со слов героев, которые явно не питают к ним симпатии. Я бы с удовольствием прочитала роман и об Изабелле Линтон, о том, как она выжила в том ужасе, которым стала ее жизнь, чем она жила в те годы, которые Ростила ребенка. Хоть ее ситуация была не столь плачевна, как у Берты. Однако они столь схожи, что одна запомнившаяся мне фраза Изабеллы, как мне кажется, вполне могла бы принадлежать и Берте.