4 Анекдот: "– Как вы стали проституткой?" "– Знаете, просто повезло!"

Все, кто пользовался... т.е., кому друзья рассказали, знают, что в жизни проституток нет особой трагедии: они, не хлопоча, зашибают неплохие деньги на том, что в семейных парах отбывают как повинность, и все горестные вздыхания об их тяжёлой судьбинушке – из романсов да шансона. И идут в проститутки чаще не от плохой жизни, а из-за низкого морального и интеллектуального уровня, что не дают найти минусы в этом способе заработка. И главный беда их не клиенты и даже не ЗППП, а – скука. Всё-таки существование, целиком подчиненное случке, гулянкам, наведению марафета и постоянному поддержанию себя в форме – не способствует особому развитию. Потому жизнь проституток – отупляюще пошла. Посмотрите в лица кого угодно – эскортниц, вебкамщиц или онлифанщиц, прежде чем возразить, что я не прав. Разум там и не валялся. Вот именно этой удушливой, невыносимой атмосфере пошлости, в которой Россия доживает свои последние дни, и посвящена "Яма".

Чтобы написать о тяжелой доле женщин из домов терпимости и о мужчинах, губящих в кварталах красных фонарей всё чистое и непорочное в себе, – много таланта не надо. И Куприн поднимается выше простого памфлета. По району Ямки лучше всего, как в микроскопе, видно, от чего в скором времени погибнет Россия: от разлитого по ней вместо воздуха чада страшной пошлости. И ничто лучше борделя с его непрекращающимися кутежом для этого не подойдет. Город К., в котором проходят события – это Россия дореволюционного времени: стремительно богатеющая, в которой капиталы обретаются и теряются на глазах, а деньги текут едва ли не рекой. И сюда, как на Ходынку, сбредаются богомольцы, которых, как и Ходынка, город уже не может вместить, и светлое торжество тоже вдруг оборачивается давкой – за доступное женское тело. И там, и тут, в итоге, – погром, в котором уже слышатся первые раскаты революции. Перефразируя Лютика из "Ведьмака": вся Россия – охваченный пожаром бордель.

И царствует в ней страшная пошлость. Пошлы буржуа – адвокаты, актрисы и баронессы, спускающиеся, аки Христос к мытарям и блудницам, а на деле, как в зоопарк, к проституткам, чтобы лицемерно повздыхать об их судьбе; пошлы студенты-революционеры, такие же иисусики, рассуждающие об эмансипации и переустройстве мира, а потом расходящиеся по номера. И самая популярная цитата из книги –

Любовь! Любовь – это полное слияние умов, мыслей, душ, интересов, а не одних только тел. Любовь – громадное, великое чувство, могучее, как мир, а вовсе не валянье в постели.

– принадлежит пошлейшему Лихонину, леваку, жизни не нюхавшего, зато берущемуся о ней рассуждать, наделённому отвратительнейшим комплексом спасителя, решившему "спасти" проститутку Любку. И выбирает-то он простушку, не великого ума и не великой красоты, подсознательно понимая – от такой меньше хлопот, чем пламенной Женьки, и ею, ребёнком, проще верховодить. Как он спасёт Любку? Даст хлеб? крышу? работу? – нет! посадит учит Маркса! И надо ли говорить, что, в итоге, Любку он поматросил и бросил?

Но самое пошлое – это морализаторство Куприна, чьи самые пламенные речи о положении проституток вложены в уста Платонова, – который тоже живет при борделе! И как бы он лицемерно не оправдывался, мол, собирает материал для книги (которую не напишет), понятно, что ему просто нравится балаганное и праздное житьё борделя.Не проституция омерзительна Куприну. Правильно заметил Толстой, что, сколько бы Куприн не претворялся, пороком он наслаждается. Куприну, на самом деле, не нравится, что любовью проситуткам приходится торговать: ему по душе их раскрепощенность, сексуальность, его, как любого мужика, заводит их лесбийство. И лобовое толстовское морализаторства у него выходит фальшивым. Куприн не бичует порок, он проповедует жизнь. Как прекрасна, против всей остальной жизни из "Ямы", сцена купания студентов из первой части! а поход невыспавшегося Лихонина за желтым билетом Любки ранним утром? а разгрузка арбузов в порту Платоновым? И самое жесткое обвинение, которое Куприн бросает здесь мужчинам, оно не о морали, а – сексе:

Давно наблюдено, что изжившийся, затасканный мужчина, изгрызенный и изжёванный челюстями любовных страстей, никогда уже не полюбит крепкой и единой любовью, одновременно самоотверженной, чистой и страстной. А для женщины в этом отношении нет ни законов, ни пределов.

Поэтому Куприным выбраны проститутки. Их жизнь – тёмная, больная всё равно лучше, чем обывательское тупое существование. Да, это злая жизнь, но это – жизнь. Проститутки у него – словно бабочки в банке с недырявой крышкой: в безвоздушном пространстве они обречены, однако в их отчаянных взмахах крылышками есть красота и жажда жизни, пока остальные, словно мухи, впустую прожужжав, давно сдохли, прижав лапки к брюшку.