3

У юной Хетти, дочери офицера СС, образцовая немецкая семья. Правда, девушка с детства мечтает стать доктором, а по глубокому убеждению её отца интересы хорошей немки должны сводиться к домохозяйству. Хетти такая участь не привлекает, но она верит в нацистские идеалы и буквально молится на портрет фюрера.
Потрясением для героини становится известие, что мальчик, в которого она влюблена, еврей. Но ведь светловолосый красавец Вальтер совершенно «не такой»! Он рассказывает Хетти о притеснениях по национальному признаку, о том, как стал чужим в родной стране и прочем. Понятно, что его рассказ рассчитан на читателя, но дурочкой выглядит Хетти, т.к. создаётся впечатление, что она живёт в вакууме и узнаёт об этих вещах (элементарное «С собаками и евреям запрещено!») только из разговоров с Вальтером.
До девушки постепенно доходит, что евреи тоже люди; она замечает, что громкие красивые слова партии расходятся с реальностью. Размышления Хетти выглядят наивно и по-детски, хотя что я от неё хочу, если в 1939 г. ей всего 17 лет. Новый взгляд не мешает Хетти презрительно отзываться о рабочем классе. К «вонючему пролетариату» относится и Том, бывший одноклассник героини, выписанный исключительно в чёрных тонах.
Я не поверила в любовь Вальтера. У меня сложилось впечатление, что он Хетти просто использовал. Влюблённая девушка пошла на риск (в лучшем случае её ждала тюрьма), а Вальтер, уже съехав в далёкую Англию, всё ещё не доволен. И как-то слишком быстро он предложил начать жизнь с чистого листа.
Роман написан простым языком, легко читается; не смотря на чрезмерную сентиментальность и даже поверхностность, я хотела поставить «4», но эпилог ввёл меня в ступор. 55 лет! Что мешало начать поиски сына сразу после войны? За уши притянутые невнятные причины? И куда же без «русских оккупантов», которые не пойми каким образом оказались в Германии.

«Не хочу останавливаться и на том ужасе, который последовал за ними, – травме, которую нанесли русские оккупанты.»

А не было травмы от тех зверств, которые твои, Хетти, соотечественники совершали на советской земле? А от еврейских погромов, которым ты была свидетельницей? От того, что отец мог отправить тебя в Лебенсборн, а Эрна, не раз помогавшая тебе, погибла в концлагере? Чем же тебя, Хетти, так травмировали, высшим образованием?

«В отличии от Гитлера, коммунисты хотя и вынужденно, а не по доброй воле, но всё же дали нам, женщинам, хотя бы видимость равноправия.»

Я даже не буду гадать, как это работает – «вынужденно». Но в Фатерлянде тебя, Хетти, ждали kinder, küche, kirche, а злая советская власть исполнила мечту стать врачом. Не посмотрев, что ты, Хетти, дочка эсэсовского офицера.