4.5 «Достойные люди», или У каждого свои недостатки

Начну с небольшого вступления. Одна из проблем знакомства с современными «неканонизированными» текстами заключается в том, что никогда не знаешь, на полном ли серьёзе автор пишет ту или иную ахинею и с чем ты, читатель, имеешь дело — пафосом или бафосом.

Помню, как по этой причине я не сразу «раскусила» творчество Аберкромби: поначалу меня совершенно не впечатлил тот откровенный набор штампов и заезженных тропов, что из себя представлял первый роман трилогии «Первый закон», даже «толстые» авторские намёки в виде постоянных отсылок к тому же Пратчетту не помогали (хотя Глокта как персонаж понравился сразу и безоговорочно). Но чем больше я узнавала о писательском методе, тем очевиднее становилось, что в своих работах Аберкромби системно и последовательно занимается деконструкцией того самого «покрытого толстым слоем пыли» эпического фэнтези (на страницах «Красной страны» символически представленного в образе искусственного механического дракона, что никак не взлетит, сколько бы подношений и жертв ему ни приносили) и сознательно играет с литературными штампами. Тогда всё наконец встало на свои места, а финал первой трилогии привёл меня в совершенный восторг.

Но Аберкромби не стал ограничиваться эпическим фэнтези и принялся «препарировать» другие жанры и тропы, и так из-под его пера вышел блистательный роман «Лучше подавать холодным» (темное фэнтези), потом были «Герои» (военный), и вот наконец — «Красная страна», и на этот раз писатель предлагает читателю переосмыслить такой жанр, как вестерн, — с его бескрайним фронтиром и «грязными во всех отношениях» салунами, первопроходцами и индейцами-духолюдами, золотодобытчиками и погонщиками скота, солдатами и разбойниками, а в финале — после несостоявшейся пистолетной дуэли — с одиноким Клинтом Иствудом, верхом «удаляющимся в закат».

Согласитесь, само имя Джо как будто просится на Дикий запад — и вот уже автор, беззастенчиво разрушая «четвёртую стену», помещает самого себя (рефлексирующего Писателя) на страницы романа. Да не просто как стороннего наблюдателя: в какой-то момент он в буквальном смысле «собственными руками» выводит из игры одного из полюбившихся, но «отживших своё» персонажей — какая самоирония!

Вообще ирония и самоирония в романе — помимо, разумеется, реплик персонажей — чувствуются буквально в каждом сюжетном повороте, в каждой субверсии и «нежданчике». Призывавший покаяться становится жертвой «гнева небес», победа оборачивается поражением, «хорошие дела» заводят в тупик, заложники не хотят, чтобы их «спасали», персонажи снова не те, за кого себя выдают, а «благородное сообщество» настолько далеко от норм человеческой морали, что это очевидно самим его представителям (классическое «для наёмника ты слишком много рассуждаешь о совести»). «Не каждое слово или предложение нравится читателям», — заключает Писатель, но такова реальность.

Да, возможно, «Красная страна» не самый увлекательный одиночный роман по вселенной «Первого закона», но всё же, помимо великолепно отточенного авторского слога, есть в нём более глубокие вещи, за которые ценишь хорошие книги: начиная с того, что «настоящий человек познаётся по его друзьям», и заканчивая тем, что «прошлое не хочет оставаться там, где ты его бросил» («от себя не убежишь», или «настоящих демонов мы носим внутри себя»). А герои, по их собственным словам, «злодеи, но не лицемеры» — а это уже не может не радовать, ведь сделать шаг на пути самосовершенствования (как в литературе, так и в жизни) невозможно без саморефлексии.