4

Хотя побуждение заплакать может быть вполне естественным, сами слезы на сцене — вопрос технического мастерства.

Когда-то давно, я посмотрел впервые фильм "Артур", и был поражен тонкой, ироничной, забавной игрой дворецкого - так я узнал про Джона Гилгуда. Не перетягивая одеяло на себя, он тем не менее сыграл там так, что запомнился больше, чем Дадли Мур или Лайза Минелли.. Если я и пересматриваю этот фильм, то в первую очередь ради Гилгуда..
С тех пор конечно, я видел его в разных фильмах и телеверсиях спектаклей (включая роль Гаева в Вишневом Саде).

Эта книга составлена из оригинальных двух книг - "Первые Шаги на сцене", 1937 (Early Stage) и "Режиссерские ремарки", 1963 ("Stage Directions").. Еще большое и утомительное предисловие, насколько я понял, его написал переводчик.

В начале книги, Гилгуд рассказывает как в детстве делал макеты декораций, собираясь стать театральным художником

Там, где речь шла о нуждах моего театра, я терял всякий стыд: я ограбил канарейку, лишив ее семян и песка, чтобы создать убедительные декорации, изображающие бурю в пустыне, и украл из кукольного домика Элинор игрушечный рояль для сцены в гостиной.

Далее своей карьере в лондонских театрах.. Большинство людей, о которых он рассказывает - актеры, режиссеры, драматурги, мне практически неизвестны, за исключением, Сомерсета Моэма, Ноэла Коуарда (актера и драматурга) и Лоуренса Оливье. Часто упоминается Федор Комиссаржевский, ведущий режиссер Англии в то время, и основатель театра имени сестры В.Коммиссаржевской в Петербурге.

…битых полчаса убеждал меня избрать себе сценический псевдоним, так как ни один человек не в состоянии правильно произнести или написать мою фамилию. Я упорно возражал, что если уж кто-нибудь запомнит ее, то не скоро забудет.

Кстати переводчик нас предупреждает, что образ автора может быть воспринят читателем ошибочно:

Если принимать за чистую монету все автохарактеристики Гилгуда, то перед нами возникнет образ посредственного актера, которому просто очень повезло. А успех, признание, слава будут выглядеть как результат случайного стечения обстоятельств.

Возможно, что такое ощущение и может возникнуть, но мне импонирует чувство юмора Гилгуда и самоирония. А вот нежелание переводчика выбрать русский вариант имени Хемпти-Демпти вызывает недоумение. Вообще то книга вышла в 1969м году, и Маршаковский Шалтай-Болтай должен быть хорошо известен..

Гилгуд охватил весь вест-энд Лондона - «Корт тиэтр», "Гаррик тиэтр", "Артс тиэтр", "Литтл тиэтр", "Нью тиэтр", "Лирик тиэтр", и др. прежде чем пришел в древнейший театр "Old Viс" но он не всегда был обласкан критикой:

«Ниже талии мистер Гилгуд никуда не годится. У него самые невыразительные ноги, какие только можно себе представить... Смех у него — истерический, похожий на хихиканье и совершенно бессмысленный!» - из рецензии на спектакль..

Гилгуд переиграл почти всех шекспировских героев, и в 26 лет рискнул замахнуться на короля Лира:

Осмелиться в двадцать шесть лет облечь себя «всей полнотою прав, присущих высшей власти», и перевоплотиться в восьмидесятилетнего короля Лира было, конечно, изрядной дерзостью с моей стороны.

Его приглашают играть и в чеховских пьесах.

По-видимому, у английских актеров есть особое предрасположение к чеховским пьесам. Английский и русский национальные характеры, возможно, более родственны между собой, чем мы предполагаем.
Константин [Треплев] - подлинно романтический характер, нечто вроде Гамлета в миниатюре, и роль эта чрезвычайно соблазнительна для молодого честолюбивого актера.

В какой-то момент Гилгуд становится и режиссером, и его постановки то имеют бешеный успех, то катастрофический провал. Публика, которая вчера ловила у тебя у подъезда, рукоплескала, вдруг меняет свое отношение на 180 градусов, и уже недобрые взгляды преследуют актера и режиссера, вместе с разгромными рецензиями газет.

«Никогда не говори, что публика плохая: твоя обязанность сделать ее хорошей».

Как известно, в театре необходится без всяческих курьезов, и они более менее разбавляют поток детального описания постановок, костюмов, декораций вкупе с актерскими переживаниями.
Также весело он рассказывает о съемках в кино, чего он, как истинный театральный актер, терпеть не может:

В одной из сцен я должен был съесть кусок шоколада, но как только я начинал разворачивать его, он таял под лучами прожекторов. Рядом стоял реквизитор с двадцатью запасными плитками, и в каждом кадре я откусывал кусочек новой плитки.

В книге перечисляется огромное количество пьес, но к сожалению, их не найти (за исключением Шекспира и нескольких пьес Ноэла Коуорда).

Вторая книга - режиссерские ремарки, довольно специфичная, автор рассматривает тонкости постановки и игры по пьесам Шекспира, Оскара Уайльда.. Она скорее будет интересна режиссерам и актерам. Но и здесь, меня повеселил рассказ о том, как под руководством Гилгуда играли Гамлета в Эльсинорском замке в Дании..

Любопытная книга, и сэр Джон Гилгуд великолепный. В заключение, хочу привести отрывок из книги "Актерская книга" Михаила Козакова о незабываемой встрече Современника с Гилгудом.