5 Жечь можно только глаголом

Как же это было тяжело слушать... Попробовала читать, но еще хуже. Так что вернулась к аудиокниге в озвучке Людмилы Осоки. Очень хорошая. Тяжело из-за темы, из-за ассоциаций. Раньше казалось, что в таких книгах есть доля художественности. Даже в воспоминаниях реальных людей. А теперь иллюзии, что где-то в чём-то хоть на йоту - преувеличение, нет. И ведь роман написан в 1933г. (закончен, но сам автор рассказывал, что написал его очень быстро, чтобы скорее донести до публики ужас происходящего - а толку? кто понимал, что происходит, и так это понимали, а остальным ничего не докажешь в принципе). Фейхтвангер сам еврейского происхождения и его сильно задели события в Германии, он писал о том, что чувствовал, что испытал, что видел своими глазами. Невозможно это слушать без комка в горле. Зная, что дальше будет хуже. Зная, что антисемитизм вообще неискореним. Как и коричневая зараза. И просто не знаешь, от чего больнее, от конкретных бед героев книги или от осознания кошмарного абсурда - с каким пылом европейские антисемиты выгоняли евреев в Палестину, с тем же зверским оскалом они сейчас несут околесицу про "от реки до моря". Очень чётко видно, что дело не в правах, не в справедливости, а в тупой ненависти к евреям, она в крови. И прямо таки удивительно, насколько не полируется это чувство ни культурой, ни временем, ни развитием цивилизации. Форма, в которой нацисты выражали своё убогое мнение о еврейском народе, выходит за рамки моего понимания. Это психическое отклонение - так думать и такое проделывать с людьми (даже если они неугодные кому-то евреи, цыгане, гомосексуалисты, коммунисты или умственно отсталые). Страшно и от того, как калечили они свой собственный народ, сминая любые проявления человечности в немцах - не дружи, не люби, не сочувствуй названному врагу. Атмосфера страха и вражды, доносов и лжи, от яслей до смерти. И ведь казалось мне, ну, в учебниках было такое, помнится, что ажиотаж немцев держался на снижении уровня безработицы и повышением экономических показателей после того, как они лихо выкинули евреев из категории "человек". Так ведь нет. В романе подробно рассказывается, что это были лозунги, с которыми нацисты шли к власти, но они оказались пшиком, как только власть оказалась у них в руках. Наживались только те, кто был у кормушки. Как всегда в общем-то. С чего вдруг иначе могло быть. И для большинства немцев ничего не изменилось, пропаганда хорошо работала, сомневающиеся молчали, сочувствующие исчезали. Эпизод, когда к Густаву приехала Анна, в отпуск, из "благополучной, мирной Германии, где ничего особенного не происходит", произвел сильное впечатление. Она спрашивает, как дела у общих знакомых. А общие знакомые уже мертвы. Он говорит ей правду, а она злится. Злится, потому что злость и ненависть самые лучшие затычки для ушей - и для внешних (фактов) и для внутренних (совести). Я не могу спокойно рассуждать об этом романе, все мысли - хаотичный комок эмоций. Этого не может быть, это было, это повторяется, это не закончится.