4

В "Павле Чжане" я узнавала общие с "Сезоном отравленных плодов" подходы - описание материальных маркеров эпохи, три повествователя, социальные темы и некая обреченность и мгла, хотя и с робкой надеждой. Но при этом роман чувствуется иначе. Впрочем, орать от жестокости к детям и вообще людям всё ещё хочется. При этом больше не просто понимания, от чего же герои такие [больные], но и отчасти чувства правды каждого. Следить за всеми - вмешательство в личную жизнь, которым так легко злоупотребить, но с точки зрения пострадавших грань, что нельзя переступать, намного дальше.

Сам сюжет повествует о недалеком будущем, где виртуала всё больше, IT-компании крупнее, а люди все те же. Россия попала под санкции от Европы (ой) и выбрала плотное сближение с Китаем, заодно променяв ЕЭС на САГ. В центре трое: два айтишника Игорь и Павел, а также активистка Соня, полная благих намерений. Впрочем, добиться лучшего мечтает каждый - кто-то причиняя добро, а кто-то идя по головам.

Неожиданно в романе есть параллель с устройством посмертного суда в китайской мифологии. Каждая часть названа в честь одного из домов и эпиграфы, полагаю, на самом деле цитаты. Но тут мне не хватило пояснительной бригады оценить глубину воздействия и отсылок. Впрочем, жизнь всех трех героев определенно можно считать не просто поломанной, но в каком-то смысле оконченной. Дальше уже то перерождение (или же посмертное состояние кошмара?), которое смогли заслужить. А может, существование в аду, откуда уже не выбраться.

Не могла не вспоминать при чтении "Центр тяжести", хотя и скроены романы очень по-разному. Кажется, "Павел Чжан и прочие речные твари" более стройный, а текст Поляринова - витиеватый. Но сама антиутопичность в них схожая, проникнутая знакомыми каждому опасениями и буднями. Но мне словно не хватило у Богдановой чуть больше надежды на завтра, хотя это и кажется излишне наивным через два года после 24 февраля.