5

Я не наелся новинкой автора("Некоторые не попадут в ад") и сразу принялся за его магнум опус.
Казалось бы, что может написать о Соловках человек адвокатирующий Ленина в своём телеграмм-канале? Оказалось, может, по воспоминаниям прадеда, уголовника кстати, не политического. Ведь, как пишет автор: «… как короток путь до истории – она рядом. Я прикасался к прадеду, прадед воочию видел святых и бесов».
Лагерь здесь не предстаёт филиалом ада, он разный для разных категорий людей, и в эту правду больше веришь. Здесь государство в государстве, «свои владения, свой кремль. Свои палаты, свои монахи. Своя армия, свои деньги. Своя газета, свой журнал. Своё производство. Свои парикмахеры и гетеры. Свои палачи…Свои театры, служащие и, наконец, заключённые…». «Власть здесь не советская, а соловецкая». А для начальника лагеря - «Это не лагерь! Это лаборатория!». Здесь такой эксперимент, что где-то с завистью нервно закурвает Зимбардо.
Если сравнивать две книги, то они абсолютно разные. Если в первой автор, не стараясь, вырывал яркие краски из сознания и бросал с размаху их на холст, то здесь он аккуратно, петелька к петельке, связывает нам сюжетное произведение. Мой любимый вариант, когда тебя сначала бросают в гущу событий, дают оглядеться, а потом поехали по сюжетным горкам. И герой здесь абсолютно без самоанализа, упрямый, статичный, никак не меняющийся за всё время. И в этом его главное положительное качество, потому что, тут меняются все, причём не в лучшую сторону. Виктор Франкл, в книге «Скажи жизни Да!», говорил, что в Освенциме такие благородные умирали первыми, но то ли Соловки не Освенцим, то ли герою как-то сказочно везёт, то ли, как мне с самого начала стало казаться, за его душу начинается борьба, и у него появляются «друзья», а не только враги. И если от мелких бесов удаётся отбиться, то вот под обаяние главного Люцифера трудно не попасть, а уж когда за дело берётся местный суккуб, то не устоять нашему герою, налипнуть на сладкой медовой ленте как несчастному насекомому… Но сюжетных поворотов тут будет столько, что вы не раз успеете всех похоронить, а они живучие гады, эти людишки.