5

«Детство, детство, детство — это смех и радость!», — пели мы в школе вместе с Большим детским хором Гостелерадио СССР. При этом нам всем нужно было радостно улыбаться. Мы и улыбались. И я верила. Верила, что на планете все же существуют такие места, где детям живется весело и радостно. Где тебе не крикнут вслед "жиртрест" и не будет комментариев про водолаза. Там нет проблем и невзгод, в этом счастливом мире всеобщей радости. Дети там добрые и ласковые, а мама с папой не ссорятся и не манипулируют детскими душами, стараясь переманить на свою сторону сына или дочь.

Все люди на большой планете
Должны всегда дружить,
Должны всегда смеяться дети
И в мирном мире жить!

Ночью так хорошо слышны все звуки. Вот, мама с папой шепчутся и, смеясь, раскачиваются на кровати. Вот они же вполголоса вечером ссорятся на кухне, а я с замиранием сердца жду битья посуды.

Спина Лувисы на кухне по утрам, у плиты и посудомоечной машины, у буфета и с тряпкой в руках. Все — спиной друг к другу. Как к ним подобраться?

Утром сердитая мама говорит о неблагодарности, а я ее слова воспринимаю на свой счет. Зато вечером приходит папа с кульком вкуснющих шоколадных конфет, и я понимаю, что меня все-таки родители любят. И недоразумения, возникающие периодически между взрослыми, меня совершенно не касаются. Это не мои ошибки заставили их ссориться. Но снова ночь, виток мнительности и очередная мысль: "Я плохая, только мне родители не хотят об этом говорить", — заставляет заесть горечь этого знания последней конфетой из кулька.

Я заедаю шоколадом неуверенность в себе. И тороплюсь расстаться с ним, чтобы чувствовать контроль над своим телом.

Мама. Сколько страхов и проблем в ее душе... Сколько обид и невысказанных во-время эмоций... Можно осуждать ее за сломанную детскую психику. Можно жалеть. Легче не станет ни ей, ни ребенку. Не подумайте, что мои родители были плохими. Они были очень добрыми и внимательными, заботливыми и ласковыми. Такими же были и родители Андреа. Так почему же все в моей ее жизни сложилось именно так, как сложилось?

Молодой человек поссорился со своей матерью, после чего выбежал в подъезд и начал звонить в квартиры своих соседей, а затем нападал на них с кухонным ножом. Одна женщина получила многочисленные ножевые ранения, она успела выйти во двор и позвать на помощь. Спасти ее не удалось, она скончалась до приезда скорой помощи. Двое мужчин с ножевыми ранениями доставлены в больницу.

Это уже из современной ленты новостей. Почему так происходит? Мы надеемся на счастье и безоблачные годы семейной жизни, а возникают ссоры и обиды. Мы с умилением смотрим на родившегося сына или дочь, но бываем не готовы к его капризам и истерическим припадкам. Кто виноват? Не наш ли багаж собственных детских обид и комплексов неполноценности? Давайте спросим об этом Арвида и Софию. Почему у Карла были проблемы? Почему такие же проблемы возникли у одной из его дочерей? Да еще и в таких условиях, когда Карла очень долго не было дома, а дочери своего папу видели несколько дней в году. Ведь уже доказано не одним поколением психологов, что в воспитательном процессе родители руководствуются лишь собственным мнением и тем, как их когда-то воспитывали. Жаль, что так мало мы узнали о детстве Карла. Не зря ведь всю книгу Андреа пытается пробить брешь в защитной броне Карла и найти ответы на свои вопросы.

Ребенок, которого мать рожает ради спасения самой себя, чтобы избежать одиночества, навсегда попадает в силки материнской зависимости, неспособный жить собственной жизнью.

Зависимость от родителей всегда ломает психику ребенку. И выпутаться из этих сетей очень сложно. Многие так и остаются всю жизнь привязанными к материнской юбке, проклиная за эту связь и ее, и себя.

Как психологически сломать человека? Думаете, это очень сложно? Отнюдь, нет. Всего-то и нужно будет противоречие слов и жестов, улыбок и таинственных молчаний в ответ на простой детский вопрос. А еще нужна жестокость сверстников. Она может касаться твоей внешности или твоей застенчивости. Но, эта детская жестокость оставит след на всю жизнь. И потом своими сомнениями можно будет мучить не только себя, но и свою половинку. Ревнуя ко всем подряд. Недоверчиво принимая ласку и слова восхищения. Ежедневно ожидая той минуты, когда тебя бросят. Потому что ты — не такая как все. Ты — уродина и никчемный человек. Тебя нельзя любить. Ты плохая. Без аргументированных объяснений и сравнений с другими.

Они выходят глотнуть свежего воздуха, и у него блестят глаза, он смеется и говорит то, что ей уже известно, но все равно не до конца ясно, — что она красива. Она говорит «спасибо», объясняет, как трудно принимать такие слова.
— Их не пропустишь мимо ушей, — говорит она нарочито небрежно, — если тебя всю жизнь называли уродиной.
— Тебя? Трудно поверить.
Слегка раскрыться перед посторонним, принимать комплименты. Обнажить немного черноты, одновременно улыбаясь. Это так интересно.

Как найти себя в этом сложном мире взаимоотношений и не заблудиться среди чужих рук и улыбок? Как полюбить себя — это уже вопрос высшего пилотажа. Проще уйти от любимого первой. Ведь меня все равно когда-нибудь он бросит. Проще довести себя до состояния скелета и радоваться отсутствию груди и выступающим костям таза.

— У меня не получилось, — говорит она, — любить себя. А заботиться о том, кого не любишь, — это же просто невозможно.

Так не любить себя — очень тяжело. Так научить ребенка не любить себя — это надо было суметь постараться. Лувиса, зачем предлагать дочери лишний кусок торта, зная, что она обязательно с ним расстанется через пару минут над унитазом?

Андреа повезло в том, что она была любима. Пусть и со своими тараканами в голове был Каспер, но его искреннее чувство к Андреа смогло подарить ей радость жизни. Без радости этот мир был бы серым, сложным и грустным. Радость есть, только каждому достается разная ее толика. Смогла ли полюбить себя Андреа хоть чуть-чуть, благодаря семейным отношениям с Каспером? Я не знаю. Права ли была она в этой своей правдивости? У меня тоже нет однозначного ответа.

Нужно лишь найти того, кто будет по-настоящему смеяться вместе с ней, кто будет по-настоящему любить ее, несмотря ни на что.

Мне хотелось бы верить, что она сможет принять себя такой, какая она есть. Со всеми своими проблемами и претензиями к себе. С обидами и душевной болью. Мне так хочется, чтобы Андреа все же сумела полюбить себя!

Тема, которую поднял в своей книге автор, очень сложная. Поэтому, я не могу эту книгу советовать. Если вы уверены, что только психи лежат в психбольницах — пройдите мимо этой книги. Если вы никогда не сгрызали до крови ногти и не знаете, какой бывает боль от содранных заусениц — пройдите мимо этой книги. Она тяжела своим непрерывным потоком боли, нелогичной и внешне бессмысленной. Поэтому, она не понравится многим. Тем, кто никогда не испытывал сомнений в своей внешности, но всегда был уверен в себе и своей привлекательности. Тем, кому не интересны постоянные рефлексии и самоуничижение. Тем, кто в школе был всегда окружен поклонниками и поклонницами из разных классов. Тем, кто спал спокойно ночами, не боясь очередного утра и ненавистной дороги в школу. Тем, кто не знает, какой же это кайф — съесть огромное количество еды, а потом с наслаждением изрыгать ее из себя, ощущая невесомость своего тела и возможность полного контроля над ним, одновременно ненавидя себя и проклиная свою слабость. Как хочется счастья! Счастья без оглядки на прошлое! Без постоянного расковыривания болячек на ссадинах раненой души!

Постарайся увидеть, как из трагедии рождается волшебство.