2

Господи, чего только Вадим Крейд не понаписал в своём предисловии! «Неудивительно ли, что один из самых острых и ярких романов, написанных в двадцатом веке, более семидесяти лет остаётся практически непрочитанным, а его автор предан забвению?» И дальше про то, какой Скалдин впечатляющий прозаик, про «разветвлённую символику» романа, «определённое сходство» с булгаковским шедевром, про «сущность надвигающейся катастрофы». Очень много всего и весьма впечатляюще. Вот благодаря ему и ещё ряду таких товарищей я ухлопал несколько часов своей жизни.

«Один из самых острых и ярких романов» являет собой несвязный и местами бредовый рассказ о странствиях и приключениях, больше похожих на шатания, некоего не интересного персонажа. В конце он получает себе жену и деньги, но читатель не получает ничего; мнение о втором, третьем и т.д. слоях «Никодима» мой бедный мозг подтвердить не сумел. Просто каша из обрывков фантазии, плохо написанная «Алиса в стране русских чудес». Надо добавить, что в книге есть намёки на некоторые загадочности – например, младший брат героя с таким же именем, двойник героя, который вроде бы может являться отражением вышеуказанного брата, быстро исчезнувшего со страниц истории, предметы одежды, ко которым можно применить символические инструменты интерпретации, но заниматься глубинным исследованием менталитета Алексея Дмитриевича ну вот совсем не тянет. Сильно ощущение того, что никто здесь ничего не зашифровывал.

Так что моё почтение всем, кто поставил роману высокие оценки, ну а по мне Скалдин неплох как поэт, а вот прозу его после «Никодима» листать подвигнусь вряд ли. Разве что анализ Крейда, если он его создаст, хи-хи.