2

Взялась читать эти записки, вдохновившись рецензией Milenat . Так все восторженно. И по признанию автора рецензии - «нежные чувства к исторической личности». Ничего не имею против нежных чувств, но откуда могли взяться эти нежные чувства, моя и вправду уважаемая Милена, из этих сухих, канцелярских, чиновничьих записей? Отдаю должное Ермолову как государственному человеку, не только как военачальнику, но и, как оказалось, хорошему управленцу.
Но мне бы хотелось больше знать о личностных качествах человека. Тем более что у меня какое-то трепетное отношение к героям отечественной войны 1812 года, в числе которых и Ермолов.
Откуда столь трепетное отношение? Ничего не скажу об их военной деятельности, но не зря же они попали в разряд героев. Меня восхищают они как люди чести и порядочности. Вот, в частности, поступок князя Михаила Воронцова, когда он, будучи командиром русского оккупационного корпуса, покидая Францию и не желая, чтобы какое-либо нарекание падало на русские войска, потребовал сведения о долгах своих подчиненных, как офицеров, так и солдат, и заплатил из собственных денег всю сумму, составлявшую до миллиона франков.
Восхищена словами Ермолова, ответившему Аракчееву после его нареканий к конной артиллерии, которой командовал Ермолов: «- Жаль, Ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов…» - лошади той самой конной артиллерии только закончили переход в 28 верст по грязной дороге.
И от этих записок я ожидала чего-то возвышенного и вдохновляющего. Ха, ожидала, а получила деловые воспоминания о «бойне» на Кавказе, написанные скучным канцелярским языком. Очень трудно читать, мне хотелось переставить слова в предложении – стиль два века назад что ли был таким? Но Пушкин жил в то же время и прекрасно читается. А, может, это просто деловой стиль в то время был таков? Но ладно, в конце концов, не роман какой-то читаю, а записки самого покорителя Кавказа!
Россия была обречена завоевывать Кавказ – так говорят историки. Но во имя каких целей русские солдаты покоряли эти дикие места, населенные недружелюбными горцами?
В 17 веке русские покоряли Сибирь, также не без крови, порой разбойничьими методами, но там хоть был смысл: местная пушнина давала во второй половине 17 столетия треть государственного дохода, ну а что Сибирь - кладезь полезных ископаемых мы знаем и поныне, какую часть бюджета страны она дает?
А Кавказ, зачем он Российской империи? В русской прессе писали, что политика империи на Кавказе есть «политика самопожертвования, более тратящая на покоренных, чем приобретающая от них». В 1890-х гг. государство тратило на Кавказ до 45 млн руб. в год, а получало только 18 млн, естественно, дефицит в 27 млн покрывала Великороссия.
Однако вернемся к запискам. Они начинаются 1815 годом. В результате наполеоновских войн к Российской империи было присоединено Царство Польское. Ермолов оказался в это время в Варшаве, где уже находился государь, «и я был свидетелем восхищения облагодетельствованного им народа, приявшего от него и политическое бытие и конституцию». Тут я саркастически улыбнулась, вспомнив польские восстания 1830-31 и 1863-64 годов. Включаем революционный этюд Шопена и улыбаемся над «восхищением облагодетельствованного». Но А.П. – государственный человек и это его видение событий.
А затем по велению государя, не противоречащего его желанию, Ермолов едет на Кавказ в качестве командующего Отдельного грузинского корпуса русских войск. Но сверх того он еще и посол в Персию, что им было принято не с равным удовольствием. Полнота власти, вручённой Ермолову императором Александром I, дала военачальнику прозвище проконсула Кавказа.
Ну и райончик ему достался в управление! Десятки разрозненных народностей, порой иной веры, с множеством маленьких ханств, княжеств и царств, а вдобавок соседи: Персия с Османской империей, которые тоже не прочь обосноваться в этом регионе. Наверное, это надо было российским императорам: объединить весь Кавказский регион под властью России. Северный Кавказ служил мостом в Закавказье, где с начала 19 в. Россия уже постоянно присутствовала.
Но что делать с многочисленными племенами воинственных горцев с наклонностью воровству и разбою? И среди них Чечня, которую «можно справедливо назвать гнездом всех разбойников» по выражению Ермолова, которые находят «средства существования едиными разбоями». В общем, нелегкая ему выпала задача.
И затем А.П. обстоятельно описывает, как бунтующие непокорные селения были разорены и сожжены, сады и виноградники вырублены до корня и чрез многие года не придут изменники в первобытное состояние.

«Приказал некоторых повесить, дабы беспокойные соседи Кавказской губернии знали, что и в Дагестан простирается власть наша».

И опять разорял, превращал в пепел, истреблял непокорные селения, отгонял табуны лошадей и стада овец.
И слова «разорено до основания», «истреблена» то и дело встречаются в тексте.

«Внезапно напал на три ногайские аула, в совершеннейшей беспечности бывшие, с потерею двух человек вырезано до 400 душ всякого возраста и обоего пола, взято в плен 566 душ и более 2 тыс. рогатого скота».

Я не смогла читать это дальше, осилив 4/5 книги. Все во мне восстает против таких методов присвоения земель и покорения народов. Изменилось и мое отношение к Ермолову – из героя он превратился в бездушного исполнителя чужих приказов.
Ради чего все это было? За всё время Кавказской войны, русские потеряли огромное количество солдат и офицеров, ещё больше уничтожили население горцев, но покорили ли мы их? Где сейчас та Грузия, ради которой, в частности, затевалось это покорение Кавказа? У меня, как антиконформиста, есть вопросы.
И в заключение цитата из Ремарка:

«Вы заметили, что священники и генералы доживают до глубокой старости? Ведь их не точит червь сомнений и тревог. У одного есть катехизис, у другого — воинский устав».