5 "Нет на свете человека, который сумел бы покинуть родину насовсем. Ты уходишь, а она идет за тобой по пятам, как твоя собственная старость."

Читая эту книгу, я упорно отгоняла навязчивый вопрос, возникающий с завидной периодичностью: действительно ли, если ты писательница, необходима долечка той самой крови, о которой тут пойдёт речь, чтобы столь безупречно владеть русским языком и уметь нескучно описывать простейшие события и движения души? В моём списке таких писательниц, с "долечкой", у кого побольше, у кого поменьше - короче, их есть у меня. И вот - новое имя, которое я и впредь не оставлю своим читательским вниманием.
Вообще-то, и я это уже сто раз писала, я не люблю книги, которые нельзя пересказать. Ну как тут перескажешь: девчонка 14-ти лет, попавшая под один из первых наборов программы НОА, уезжает одна в чужую страну, а поскольку девочка сложная - мечтательница, борец за справедливость и, возможно, писательница в будущем, вхождение в новую жизнь ей даётся тяжко. Но в конце концов всё будет хорошо. Всё, весь пересказ. Но - на пути Зои, с детства носящей прозвище Комильфо, попадаются люди, каждый из которых - живая картина, со своими радостями и горестями. Позади у Зои остался тот самый одесский Дюк, полупамятник, полуморальный ориентир, выбранный самой девочкой на ту роль, которую сильно религиозные люди отводят Иисусу: дескать, как поступил бы он. У Зои же

Дюк остался бы в пораженном проказой городе с людьми, перед которыми нес ответственность. Пусть хоть вымышленную. Пусть хоть из чувства собственной значимости.

Впереди у Зои - целая жизнь, но до неё ещё надо дотянуть. Чрезвычайно чуткая девушка может впадать в противоположные состояния. То ей

было жаль всех на свете, всех, кто неприкаянно колбасился по этому миру в неизбывном одиночестве.

А то нахлынет состояние, когда

мне казалось, что счастливее я не буду уже никогда. Счастье – это вдохновение.

Все эти эмоциональные качели щедро разбавлены бытовыми подробностями, рассказами о более раннем детстве фантазёрки Комильфо, например, о её предчувствии любви - в 10 лет, чтобы было понятнее))).

– Я хочу отсюда уехать, – сказала я, взглянув на проносящиеся мимо поля подсолнухов.
– В Америку? – с надеждой спросила бабушка.
– К Нему, – ответила я.
– К кому это?
– Я не знаю, как Его зовут, – сказала я.
– Ах, не знаешь! Где же его тогда искать?
– В зачарованном саду за заколдованной оградой, – ответила я уверенно. – Он там ждет, пока я вырасту.
– Тоже мне, – презрительно фыркнула бабушка. – Комильфо и сбоку бантик.

Словом, я читала книгу чуть ли не месяц и именно потому, что пыталась изо всех сил растянуть удовольствие... Но любое удовольствие (впрочем, как любое счастье-несчастье) не бывает вечным. Вечно только благословенное Асседо, выдуманное малолетней писательницей, которая даже думала, что очень остроумно перевернула название Одесса. И только в Деревне НОА она узнала легенду или правду об этом названии:

Закрыв книгу, я вдруг поняла, что мне необходимо её иметь в любой момент под рукой. Придётся приобрести в бумаге. Хотя бы для того, чтобы в определённом настроении, скажем, встретиться с бабушкой, отчитывающей внучку, - самым здравомыслящим человеком в книге...

– Какой холеры тебе не хватает? Живешь как у Христа за пазухой. Целый день шляешься по дворам. Ни во что не вкладываешься, ни одного дела до конца не доводишь. Думаешь, от себя можно удрать? Да хоть в Австралию уезжай, все равно оглянуться не успеешь, как сама себя догонишь.

Или увидеть на бумаге неоспоримую истину:

В пятнадцать мы порой видим истину намного яснее, чем в сорок. Но чтобы дойти до этого осознания, следует прожить сорок лет. Как минимум.

Получилась у меня не рецензия, а цитатник)). Но с этой книгой по-другому никак...