5 Вечерами печальный волк, собаку лечил чем мог.

... В Лето от изобретения булавки пятьсот сорок первое, когда месяц ясен, а за числами не уследишь.... Редко встретишь такой образно-живой русский язык. Читаешь словно просчитываешь многосложную комбинацию. Пытаясь вникнуть, вынужден постоянно возвращаться назад, к уже пройденному. Словно заезженная пластинка, в потрёпанном граммофоне. Крякает, цокает, перескакивает с дорожки на дорожку, а ты хватаешься за голову и пытаешься послушать эту вроде бы хорошую песню. Герои романа обычные работяги. Жизнь их чудна и неказиста, нелепы поступки, а ещё более бессмысленно заканчивалась их жизнь. Живут они в Заволчье — в местности за Волчьей-рекой. Другое название реки — Итиль. Да и как иначе, если обстоятельства не радуют, а как их менять, непонятно, так уж жизнь устроена. Герои сами повествуют историю Заволчья. Текст перекликается с прозой, которая является частью истории. Здесь Саша Соколов точно следует названию своего романа, между собакой и волком, сумерки, некое состояние полудрема, какие-то расплывчатые образы и постоянная путаница (например, с именами героев, то Орина , то Оря, она же Мария; то Дзынзырэла, то Зынзырелла). Лишь в стихах четко прослеживается конкретный герой, их сочинитель, условный, но вполне узнаваемый - это запойный охотник. Одноногий Илья Петрикеич Дзынзырэла, точильщик в артели инвалидов, жалуется следователю по особым делам Сидору Фомичу Пожилых о своей жизни. Он жалуется на мелкоплесовских егерей, которые украли у него костыли и оставили без опор. Живёт Илья с бобылкой, к которой прибился по своему калечеству. Но любит он совсем другую женщину — Орину Неклину. Любовь к Орине не принесла ему счастья. Работая на железнодорожной станции, Орина гуляла со всем ремонтным хамьём. Она и давно была такою — ещё когда молоденькой девчонкой в Анапе миловалась со всеми мариупольскими матросами. И все, кому принадлежала эта женщина, не могут её забыть так же, как Илья Петрикеич. Где теперь Орина, он не знает: то ли погибла под колёсами поезда, то ли уехала вместе с их сыном в неизвестном направлении. Образ Орины мерцает, двоится в его сознании (иногда он зовёт её Марией). Со странным «серединным» существом : то ли собакой, то ли волком — чекалкой — Иван Петрикеич однажды , применив куском хлеба, вступает в бой на льду, по дороге через Волчью-реку.
В Заволчье есть деревни Городнище, Быдогоща, Вышелбауши, Мыломукомолово. После работы жители Заволчья — точильщики, утильщики, рыбаки, егеря — заходят в «тошниловку», «кубарэ», чтобы выпить «сиволдая». Они помнят простую жизненную истину: «Со товарищи не гулять — зачем тогда лямку тянуть?». Историю Заволчья пишет и Запойный Охотник. Как и Дзынзырэла, он любит час меж волка и собаки — сумерки, когда «ласка перемешана с тоской». Охотник пишет свои «Ловчие повести» в классически простых стихах. Он описывает судьбы обитателей Заволчья. В его летописи — история «калики из калик», слепоглухонемого утильщика Николая Угодникова. Жена Николая поладила с волкобоем и сжила Угодникова со двора. Ни в приютах, ни в богадельне Николая не приняли, пригрела его только артель по сбору утиля. Однажды артель направилась к портному на постой. Утильщики взяли вина и «насосались в лоскуты». Проснувшись утром, они увидели летящего Николая Угодникова. Над головой его, как два крыла, были подняты костыли. Больше его никто не видел.
Другой герой летописи Запойного Охотника — татарин Аладдин Батрутдинов. Аладдин как-то ехал на коньках в кино через замёрзшую реку и провалился в промоину. Выплыл он только через год — «в карманах чекушка и домино, и трачен рыбами рот». Дед Петр и дед Павел, выловившие Аладдина, распили чекушку, сыграли в домино и вызвали кого следовало.
Многие из тех, кого описывает Запойный Охотник, лежат на Быдогощенском погосте. Там лежит Петр по прозвищу Багор, которого все звали Федором, а сам он звал себя Егором. На спор он повесился на краденой слеге. Лежит на кладбище горбатый перевозчик Павел. Он думал, что могила избавит его от горба, и поэтому утопился. А Гурий-Охотник пропил берданку и умер от горя.
Запойный Охотник любит своих земляков и своё Заволчье.
В пору между собакой и волком трудно различить образы людей и людские судьбы. Кажется, что Илья Петрикеич уходит в небытие, но рассказ его продолжается.
Саша Соколов живо передал дух деревни, с её обитателями. По полной они зачерпнули «сивухи страстей человеческих». Однозначно стоит прочитать ещё раз.