0 Год монструозного чтения о том, как можно извратить слово "человек"

Эту книгу я читала с огромным интересом и огромными перерывами. За время ее чтения я успела прочесть десяток романов на стороне, но все время возвращалась к ней. Даже после месяца перерыва я прекрасно помнила, где остановилась, словно ставила на паузу кино, чтобы налить чаю.

Книга начинается с того, что рассказчик - бывший член СС, Максимилиан Ауэ - делает нас сопричастными всему тому ужасу, который будет дальше разворачиваться на страницах романа. Текст по объему просто гигантский и потому его пересекает множество смысловых нитей, и вычленить все при первом прочтении сложно. А правильно рассмотреть узор их сплетения и того сложнее. Поэтому я выделила лишь то, что для меня стало самым ярким смысловым пятном и что, как мне показалось, не было описано в других рецензиях.

Мы начинаем с коллективной ответственности и выяснении, где же заканчивается простое выполнение приказов (ибо таковы обстоятельства) и начинается личная воля к жестокости. Легендарный немецкий бюрократизм делает этот вопрос еще более комплексным. Из-за обилия бумаг, правил, канцеляризмов и стройных многостраничных теорий натуральная жесть теряет четкие очертания и прикрывается этим, как покрывалом. В конце книги, когда мишура бюрократизма спадает, мы видим голую звериную жестокость, апогеем которой является банда немецких школьников в немецких лесах. А на последних страницах понимаем, что эта жестокость хуже звериной - ибо звери в разрушенном зоопарке ведут себя спокойнее отступающих солдат рейха. Но вопрос виноватых так и остается без ответа: виноваты все и не виноват никто. При этом все всё понимали, просто предпочитали не думать, ибо кроме как в бездну безумия осознание таких вещей никуда не приводит. Под конец все пытались запятнать друг друга (высшие чины спешно вешали награды и собирали залы с провокационными речами, а низшие просто расстреливали тех, кто попался под руку), чтобы каждому досталась частичка возмездия.

Кстати, о возмездии. Что там со справедливостью и наказанием? Тут, на мой взгляд, Литтелл показал себя в определенной степени идеалистом.

Ауэ, по сути, совершенно пассивный герой, все успехи которого были организованы более инициативными людьми. Он максимально стандартный исполнитель. Единственное, что двигает его вперед - инстинкт самосохранения. Вещь максимально базовая и вряд ли является основой человечности. Возможно, окружение героя считало, что поступает мудрее и мастерски использует Ауэ, но в итоге именно ему удается избежать наказания, в отличие от его деятельных друзей и знакомых, у которых были идеи, планы, цели. У Ауэ этого не было и потому, несмотря на подчеркиваемую автором интеллигентность и тягу к высшим человеческим творениям, он является самым античеловеческим персонажем романа. В его действиях нет воли, он сам себе не может объяснить свое существование.

И к сожалению, земная справедливость оказалась бессильна. Правосудие в лице деятельных полицаев так и не смогла воздать Ауэ по заслугам. С помощью deus ex machina он постоянно ускользал из их рук. И в последнем предложении романа автор намекает, что возмездие теперь ляжет на плечи высшей силы - Благотворительниц. Нечеловеческую жестокость и мерзость и судить нечеловеческой силе. Вместо русских армий, вместо Везера и Клеменса, его след взяли Благоволительницы... И судя по тому, что Ауэ живет в полном достатке и пишет толстенную книгу воспоминаний, справляются они так себе.